Смертельное фрикассе. Убийство по лионскому рецепту

Пако почувствовал, как на него накатывает приступ неудержимого смеха. По приезде в эти края Лора много рассказывала про Адель, про ее великодушие и ум, про ее кулинарный талант, но ни разу и словом не обмолвилась о том, что под фартуком старой одинокой тетушки таилась страстная любовница!

— Ваша связь оборвалась из-за этого злословия? — спросила журналистка.

— Вовсе нет! Наоборот, нас забавляли эти презрительные взгляды и возмущенные физиономии. Все эти лицемеры, любившие читать нравоучения, которые мнили себя образцами добродетели, да и все прочие, кто не стеснялся наставлять рога своим благоверным… правда, с людьми своего возраста.

— Но что же тогда случилось? — спросил Пако в возбуждении.

— Это Адель со мной порвала, — признался Штейнер.

Фотограф не смог скрыть своего разочарования.

— Почему?

— Как раз из-за разницы в возрасте. Я знал, что она меня по-прежнему любила, но боялась, что с годами эта разница усугубится и станет непреодолимой. Боялась, что однажды я проснусь и увижу чуть больше морщин в уголках ее улыбчивых глаз, увядшую кожу ее бедер и перестану желать ее… боялась, что я сочту ее старухой.

— Но вы продолжали видеться? — спросила Лора, искренне опечалившись.

— Мы никогда не рвали нить — незримые узы, которые нас связывали. Она наведывалась в Центр собирать грецкие орехи в саду — это ей пришло в голову посадить там ореховые деревья — и регулярно посещала занятия гимнастикой тайцзицюань. Еще этим летом она приходила каждый четверг.

— Значит, она была в прекрасной форме! — бросил Пако в восхищении.

— Адель обладала железным здоровьем, — поправил его Штейнер. — Ей сносу не было, и годы не имели над ней никакой власти. Я даже всерьез подумывал, что она еще всех нас похоронит. В последнее время, правда, она приходила реже, но только потому, что началась пора сбора белых грибов. Она без устали ходила по лесам, забиралась в самую чащобу.

— Вылазки в лес, тайцзи… похоже, что Тетушка Адель все еще крепко стояла на ногах, — заметила Лора вполголоса.

— Согласен с вами, мадам Гренадье, это падение с лестницы как-то не вяжется с Адель, — согласился Штейнер, нахмурившись.

— Уж не думаете ли вы, что…

— Я не из тех, кто предается пустым раздумьям. Но только я удивлен, крайне удивлен. В последний раз, когда я видел Адель, она шагала по обсаженной орешником дороге, направляясь по грибы.

— А куда именно она ходила?

— Кроме нее самой об этом никто не знал. Когда Адель уходила в лес, никому и никогда не удавалось долго следить за ней. Обычно она отправлялась на север, но вот куда потом сворачивала? Последний запомнившийся мне образ — это ее силуэт, стройный, но уже неясный, словно удалявшаяся точка. Я узнал бы этот силуэт из тысячи. И могу вас заверить: ее ноги не дрожали.

8

Они шли наугад по улочкам, выбирая самые тенистые, проскальзывая в приоткрытые створки ворот, осматриваясь во дворе какого-нибудь старого особняка с фахверковыми стенами, незаметно заглядывая в тонущий среди глициний садик и снова выходя на мостовую с неровной брусчаткой. Исторический центр Сарла изобиловал архитектурными сюрпризами, маленькими деталями, рассеянными по городу за прошедшие века, бесконечно малыми следами, роящимися то тут, то там по прихоти истории. Пако с головой погрузился в свою работу, исследуя старинные закоулки, уткнувшись глазом в видоискатель фотоаппарата и не обращая внимания на Лору, которая молча следовала за ним, с трудом сдерживая нетерпение.

— У тебя еще надолго? — в конце концов спросила она, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения перед двойной угловой башенкой XV века, возвышавшейся над улицей Консулов.

— Я мог бы тут целый день провести… Хотя ладно, идти пора… — покорно вздохнул фотограф.

— Мне нужно раздобыть один фундаментальный труд.

— Это срочно?

— Не терпит никаких отлагательств! Я кому-то одолжила почитать эту книгу, но назад так и не получила… А купить другую перед поездкой не было времени.

— Готов поспорить, что ты даже не помнишь, кто ее у тебя позаимствовал.

— Ни малейшего представления, но это уже стало классикой жанра… Впрочем, Амандина меня вечно упрекает за то, что я корчу из себя добрую самаритянку, и вроде бы вознамерилась завести тетрадку и отмечать там все даты выдачи и возврата, да еще с телефонными номерами… Злится, что я понятия не имею, кому дала все серии «Звездных войн».

— Серьезно? Понимаю твою дочку, надо бы тебя перепрограммировать, — съязвил Пако.

— Не больно-то умничай, у меня уже больше четырех месяцев валяется твоя коробка с записями Отиса Реддинга и сборник Дженис Джоплин.

– ¡ Carajo! Так они у тебя? А я уж думал, что где-то их посеял.

Продолжая разговор, журналистка ловко подвела их к маленькому книжному магазинчику, расположенному неподалеку от площади Гусиного рынка.

Фотографа это не удивило, уж он-то знал, что Лора, приняв невинный вид, всегда добивается своего. Когда она толкнула дверь магазина, раздался тонкий звон колокольчика, от которого встрепенулась кутавшаяся в сиреневую хлопчатобумажную шаль женщина, которая, казалось, слегка задремала за своей кассой.