Смертельное Танго с Короной

Ближе к утру, не спящему и задыхающемуся больному, стало плохо – у него начала съезжать крыша и он лег на пол, считая, что так будет легче. Кто-то нажал кнопку вызова медсестра, она с трудом уложила больного на кровать и укола успокоительное средство. Мужчина позже сел на кровать и пробыл в таком положении, не двигаясь до подъема. Убивает короновариус в том числе и голову. В дальнейшем этот больной продолжал ложиться на пол, и позже его увезли в психиатрическую больницу с короновирусными больными.

Один из возрастных пациентов, с пожухлыми волосами и розовой плешью, похожей на детскую щеку, постоянно пропускал приемы пищи и по вечерам устраивал скандалы и требовал его покормить. То ли профессиональный скандалист, то ли действительно у него повыбивало пробки, и он не видит, и не слышит призывы медсестер к приему пищи. В один из таких вечеров происходит очередная канитель. Этот «бытовой дебошир» опять пропустил ужин. Просто не сел за стол и не съел свою порцию. Через час он захотел кушать и начал орать:

– Дайте хоть хлеба, вы издеваетесь, я хочу есть! Позовите дежурного врача!

Дайте книгу жалоб! Хотелось подушкой придушить крикуна. Медсестры объясняли, что прием пищи окончен, персонал ушел домой и кормить его нечем. Но голодный пациент продолжал орать и вышел в коридор чего делать в отделении категорически нельзя. Дежуривший врач Ковалев И.А. терпеливо выслушал все безосновательные жалобы капризного пациента, нашел возможность в позднее время покормить больного.

Позже привезли еще одного деда склонного к скандалам пациента. Он матерился на медсестер и «качал права». Туалет находился прямо в палате и ночью в него постоянно кто-то ходил, включал свет, который на время освещал всю плату. Скандалист тут же реагировал отборным матом, и заявлял, что «суки не дают спать». Когда он ночью обматерил меня, я тихо сказал:

– Уймись, я не медсестра и твою вонь терпеть не буду.

Дебошир угомонился и перестал визжать при включении света в туалете. Почти весь медицинский персонал проявлял наивысший профессионализм и спокойствие. Из медперсонала, я запомнил имена медсестер – Неля и Мухабат, но их было гораздо больше и все они одинаково качественно, исполняли свои обязанности. Мне очень хотелось свалить с палаты интенсивной терапии, где лежали тяжелые больные в обычную палату для выздоравливающих. Я регулярно дышал кислородом, принимал таблетки, уколы и капельницы. Самочувствие становилось лучше, сатурация вошла в норму, у меня продолжал просыпаться аппетит. Сваренную курицу мне так и не передали. Огорченный отсутствием мяса, опять захожу на сайт больницы и читаю: «разрешается – вареная курица и шрифтом помельче (беременным).

Беременным я не был, а мяса хотелось как голодному льву. Через три дня меня перевели в обычную палату, и мной стал заниматься Ковалев И.А.. Лечение продолжилось, я стал себя чувствовать еще лучше. Ковалев И.А. при работе с пациентами всегда оставался одинаково внимательным ко всем, кто был больным. В палате лежали болеющие в слабой форме и выздоравливающие. Стало спокойно, никаких памперсов и вони в палате, нормальные мужики. Беспокоило отсутствие сна и ненормальный аппетит. Такого желания жрать, именно жрать, я не испытывал никогда в жизни, что происходило с моим организмом я не понимал. Я мог съесть пачку печенья с соком, упаковку сыра, несколько йогуртов и «закусить» это бородинским хлебом. Однажды зайдя в туалет, я посмотрел на себя и увидел какого-то инопланетянина, тощего, но с большим, неестественным огромным животом. За время болезни я похудел на 11-ть килограмм, моя кожа потемнела и местами слегка обвисла.

Я попросил жену передать мне контрабанду – спрятать колбасу между нарезанным бородинским хлебом. В дальнейшем в передачках мне передавали мясное, пряча его, то в пустую «нишу» белого хлеба, то между ломтиками нарезанного хлеба. Я ел и ел. Бывало, с утра мне привозили передачку от жены, я ее тут же съедал, а вечером я просил друзей привести вторую порцию еды. Сначала супруга шутила и не понимала, как можно съесть передачку за один день. Короче возили мне провиант каждый день, увеличивая его объемы.

У меня появился страх, что у меня просто треснет желудок. Интересуюсь у врача, диким аппетитом.

– Это организм так реагирует на перенесенный стресс, – коротко поясняет Ковалев И.А.. Замечаю, что в палате таких «жрущих» как я еще один человек, тоже после реанимации. Кто видел смерть, тот хочет, есть, – подумал я.

Лечение шло на убыль. Меня отключили от кислорода, стали меньше колоть, дело шло к выписке. Я сиял как объевшийся полонием щенок. Анализы были почти в норме, с небольшими «перекосами». Хорошие анализы дают больше радости, чем вся Третьяковская галерея. Наконец-то этот день настал, с горой выписок и рекомендация на восстановление (50 процентов легких оставались «матовыми» т.е. неработающими), я вышел из 11 отделения. Я сумел избежать лодки Харона!