Смертельные игры Пустоши. Стражница

— Зря достала мечи, — услышала Еля шелест листьев лиан и почувствовала, как волосы от ужаса встают дыбом.

— Теперь замри, закрой глаза и успокой сердце. А главное — молчи, чтобы ни случилось, — продолжали шелестеть листья так тихо, что она еле расслышала их. А возможно, в этом странном лесу у неё просто начались галлюцинации?

Девушка во все глаза уставилась на раскачивающиеся растения, полностью сбитая с толку.

— Ты же вроде не дура, иномирянка. Я сказал, глаза закрой и сердце успокой, — раздражённый шёпот заставил Елю чуть вздрогнуть. Лианы стали раскачиваться сильнее.

Еления почувствовала невероятное облегчение — это не листья странных словно разумных лиан с ней разговаривали, это один из смертников пытался ей помочь. Она не одна в этом жутком месте.

Девушка замерла, колеблясь, стоит или нет прислушаться к приказу смертника, а его слова звучали именно как приказ. Раскачивающиеся перед лицом растения вызывали панику, и Еля призвала все своё самообладание, чтобы успокоиться.

Несколько долгих секунд, и бешеное биение сердца стало замедляться, страх никуда не ушёл, но того безотчётного ужаса она уже не испытывала.

— Поверь мне, если хочешь выжить, — снова еле слышно прошелестело совсем рядом.

И она поверила.

Закрыла глаза, с мечами в обеих руках надолго превратилась в неподвижную статую, потеряв счёт времени. Вокруг стояла тишина, которую нарушали редкие звуки, похожие на шуршание и глухие хлопки в ладоши.

Наконец девушка с облегчением услышала еле различимый шёпот:

— Они уползли. Глаза можешь открыть. Руки с мечами опускай медленно, без резких движений. Молча.

Еления выполнила всё, что ей сказали.

— Я справа. Не поворачивайся, — прошептал мужчина.

Раздался душераздирающий крик, и ещё один. Еля заставила себя остаться на месте и не кинуться на помощь несчастным. Услышала злой шёпот:

— Тупые придурки! А ты… молодец.

Девушка увидела, как ядовито-разноцветный лес снова пришёл в движение. Мимо неё медленно, а потом всё больше ускоряясь, ползли растения.

Разные. По внешнему виду, цвету и размеру. Передвигаясь, они оплетали стволы деревьев-исполинов и ползли мимо неё в ту сторону, откуда недавно слышались отчаянные крики людей. Теперь уже лианы не зависали перед ней, не замечали её.

Еля опустила взгляд, стараясь не смотреть на ползучие растения, не дрожать от страха.

Получается, они попали в хищный живой лес, в котором растения реагируют на звуки? Поэтому здесь так тихо и не поет ни одна птичка, не слышно шорохов и звуков зверей?

Яркие и прекрасные на вид растения убили всё живое в этом лесу?

Как же они выживут?

* * *

Стражи увели смертников, иномирянку и её напарника.

Мираль Конели случайно натолкнулся на взгляд девушки, когда та проходила мимо него, строгая, с прямой спиной, и словно провалился в него.

Глубокий, укоряющий, твёрдый — прощальный взгляд человека, который точно знает, что это их последняя встреча. Иномирянка приняла ситуацию, поняв, что выбора нет, решила бороться за жизнь до конца, но не надеялась выжить. Неожиданно Хранитель мира совершенно отчётливо это понял.

Понимание последнего непривычно повлияло на мужчину, прожившего не одну сотню лет, — ему стало стыдно за то, что происходило здесь и сейчас, за то, что всех этих людей, практически безоружных, отправляли на верную смерть. Они отправляли. Хранители мира.

Не только невиновных иномирянку и её напарника, но и других смертников. Тех, кого долго отбирали Стражи во главе с ним, многие из которых, как выяснилось, оказались в Тюрьме Пустоши либо по недоразумению и наговору, как смертник Демон, либо по роковой ошибке, которую они совершили в той прошлой жизни, и которую никто им не простил и слишком жестоко наказал, не дав шанса на исправление. На искупление.

Осознание происходящего засело в мыслях Хранителя и не давало покоя. И немало раздражало. Ведь Он — Мираль Конели, ровен древнейшего рода Ровении, один из Великих Хранителей мира Арде, обязан разбираться с глобальными проблемами мира, а не думать о судьбе обычных смертников. В конце концов, он лично не виновен, что они здесь оказались.

«А разве ты должен допускать подобные ситуации? Ты?! Ты же Хранитель мира…» — зашевелилась совесть.

Хранитель Конели с нечитаемым выражением на лице вышел из тренировочного зала Стражей, перед уходом бросив многообещающий и проницательный взгляд на хмурого и бледного начальника тюрьмы Сида Умаса.

«Похоже, и Тюрьма Пустоши, и в целом мир, в последние годы живут совсем по другим правилам, чем те, которые много лет назад установили Хранители мира Арде, — мрачно размышлял Хранитель мира. — И по-моему… пора их изменить».

Мираль Конели шёл по коридорам Тюрьмы твёрдым и уверенным шагом. Взгляд иномирянки, застрявший как заноза в памяти, не давал покоя и снова заставлял шевелиться совесть, которая упрямо нашептывала: