Смертельные тайны

– Видите, напротив машина стоит? – показал он на белый «Альфа ромео» с сильно помятым бампером. Фонари на правой стороне были разбиты, на грязном снегу валялись осколки пластика.

Эрике было некомфортно ощущать его руку на плече. Изо рта у него пахло леденцами от кашля и сигаретами. Она осторожно высвободилась и сделала шаг в сторону.

– Да.

– Это он сделал. Вернулся сегодня рано утром, въехал в эту машину, фары себе разбил. И не стал даже осматривать ничего, не постучал к соседу, чтобы данными страховок обменяться.

Он снова затянулся и сложил руки на груди.

– Во сколько это было? – спросила Мосс.

– В семь утра или около того.

– Почему вы не спали?

– Я уже старый, – усмехнулся он, выдохнув клуб дыма. – И жена не разрешает мне курить в доме.

– И вы уверены, что это был Иван Стовальски?

– Не знаю, какая у него фамилия, но я же не слепой! Это сделал тот поляк.

Эрика и Мосс стояли и обдумывали услышанное.

– Он, скорее всего, услышал, что она умерла – эта девушка, с которой он связался.

– А откуда вы знаете, что у него с ней были отношения? – спросила Эрика.

– И вы еще называетесь следователями? Я знаю, потому что я тут провожу большую часть дня. Я много вижу, а люди не обращают внимания на старика. Она раньше часто приходила к нему домой. После того как его жена уходила на работу.

– Когда это было?

– Летом. С тех пор как похолодало, она нечасто здесь бывала. Последний раз я ее видел накануне Рождества.

Он вдруг направился к своему крыльцу и открыл входную дверь.

– Эй! – окликнула его Эрика, но он просто протянул руку внутрь и вернулся с пепельницей.

– Моя жена выбрасывает пепел и никогда не возвращает пепельницу на место, – он поставил ее на столб калитки, затушил одну сигарету и зажег другую.

– Во сколько вы видели Мариссу?

– За день до Рождества я видел ее дважды. Сначала днем. Еще только начинало темнеть, значит, это было до четырех. Она вышла из дома Ивана чернее тучи. Он выскочил за ней, умолял ее вернуться. Как же жалко он выглядел! В джинсах и футболке, без обуви. Встал на колени, плакал и умолял. А на земле-то – снег! Вот тогда-то мне и стало понятно, что она за штучка. Вы в курсе, что она была стриптизершей? Стриптизерша, у которой вот тут что-то есть, – сказал он, стуча по голове, – это гремучая смесь.

– Вы поняли, почему они ругались? – спросила Мосс.

– Нет. Она кричала на него матом, чтобы он валил и оставил ее в покое. А он за ней шел, как верный пес, но она ему сказала не приближаться к ней, а то она вызовет полицию.

– Так и сказала – «вызову полицию»? – уточнила Эрика.

– Ну, я же не глухой. Говорю вам то, что сам слышал.

– Он потом вернулся в дом?

– Да, чуть позже, поджав хвост.

– Когда вы ее видели второй раз?

– Около десяти, она шла домой и прошла мимо меня.

– Одна?

– Да.

– Вы не знаете, был ли дома Иван в это время?

Он задумался.

– Свет горел, мне кажется.

Эрика и Мосс задумались.

– С вами кто-то беседовал? – спросила Эрика.

– Это кто например?

– Полиция. В Рождество был обход домов, и, думаю, вы бы не стали это все скрывать от моих коллег.

Мужчина погрозил Эрике пальцем.

– Вы попридержите лошадей, Джульет Браво. Меня не было дома в Рождество. Мы были у моей дочки и внуков, а они живут в Брент Кросс. Мы уехали рано утром.

– Во сколько?

– Около семи. Дороги были ужасные.

– Что-нибудь еще видели утром?

Он покачал головой.

– Хорошо. Спасибо. Можно прислать к вам сотрудника, чтобы он взял у вас свидетельские показания?

– Если я буду дома, то конечно.

Он широко улыбнулся, обнажив полный рот желтых зубов, и женщины отправились дальше.

– Значит, они поссорились с Иваном в день убийства, – подытожила Мосс. – И он был дома, когда она вернулась домой в десять.

– Тучи сгущаются, – задумчиво проговорила Эрика.

Глава 24

До дома Дона Уолпола нужно было пройти всего несколько кварталов. А от него до дома Мариссы – еще шесть. Его аккуратный дом ничем не отличался от соседних. Сколько же на юге Лондона вот таких присоединенных один к другому домов, думала Эрика. Они даже не воспринимаются по отдельности, а сливаются в один. В ее родной Словакии таких домов было очень мало. Их место занимали шаблонные многоэтажные дома с тесными квартирками.

Палисадник перед домом Уолполов был открытый, от тротуара его отделял только низкий кирпичный забор. Из-под снега торчали красные шапочки садовых гномов. Номера на доме не было. Изнутри доносился звук телевизора.

Эрика позвонила, и через мгновение дверь открыла грузная женщина с красными глазами в потертой красной толстовке.

– Да? – сказала она, держась за стену.

– Вы Джанет Уолпол?

– А кто спрашивает? – спросила она, пошатываясь.

Было очевидно, что она пьяна.

Эрика и Мосс представились и предъявили удостоверения.

– Ваш муж дома?

Она запрокинула голову и закричала:

– Дон! Полиция хочет поговорить с тобой про твою шлюху!

С лестницы донесся шум, и к двери подошел Дон. Он был в джинсах и джемпере-поло и выглядел намного моложе и свежее своей жены. У него была внешность красивого ботаника.

Джанет испытывала явное удовольствие от его смущенного вида.