Смертельные тайны

– Хороший пример – Аргентина. Когда в восемьдесят третьем году страна вернулась к демократии, Национальная комиссия по исчезновению людей, КОНАДЕП, выяснила, что за время деятельности свергнутой военной диктатуры пропали без вести почти девять тысяч человек. Большая их часть была похищена силами безопасности и отправлена в нелегальные лагеря, где людей пытали и убивали. Тела либо сбрасывали с самолетов в море Аргентины, либо хоронили в безымянных могилах. Судьи начали требовать эксгумаций, но доктора, которым это было поручено, не имели опыта работы с костными останками и археологической подготовки. При использовании бульдозеров кости ломались, терялись, путались и пропадали. Вряд ли стоит говорить, что процесс опознания шел не лучшим образом.

Я излагала сжатую до предела версию.

– Вдобавок многие из этих докторов сами были причастны к резне либо по недосмотру, либо по должности.

В мозгу промелькнул образ Диаса, а потом Диаса и доктора Лукаса в «Параисо».

– Так или иначе, по всем этим причинам сочли необходимым ввести более строгий научный протокол и использовать экспертов, не подверженных влиянию подозреваемых в злодеяниях.

– И именно тогда за дело взялся Клайд Сноу.

– Да. В восемьдесят четвертом Американская ассоциация по развитию науки, ААРН, прислала в Аргентину делегацию, в состав которой входил и Клайд Сноу. В том же году была основана Аргентинская группа судебной антропологии, АГСА, которая существует и поныне.

– Не только в Аргентине.

– Конечно. АГСА сотрудничала с правозащитными организациями в Боснии, Восточном Тиморе[31], Сальвадоре, Гватемале, Парагвае, Южной Африке, Зимбабве…

– Кто все это финансирует?

– Членам группы платят из бюджета АГСА. В большинстве этих стран ресурсы правозащитных организаций крайне ограниченны.

Зная цель Матео, я продолжила тему.

– Деньги – хроническая проблема в правозащитной работе. Кроме жалованья работникам, нужно оплачивать расходы на поездки и решение местных вопросов. Та или иная миссия может полностью финансироваться АГСА, или ФСАГ в Гватемале, или какой-либо местной или международной организацией.

– Давайте поговорим о Гватемале.

Вот тебе и весь разговор о деньгах.

– Во время гражданской войны, с шестьдесят второго по девяносто шестой год, погибли или пропали без вести от ста до двухсот тысяч человек. По примерным оценкам, еще миллион лишился крова и имущества.

– По большей части гражданские.

– Да. Комиссия ООН по восстановлению исторической справедливости в Гватемале пришла к выводу, что девяносто процентов всех нарушений прав человека совершали гватемальская армия и союзные ей полувоенные формирования.

– И основной удар пришелся на майя.

Он начинал становиться мне неприятен.

– Большинство жертв – крестьяне-майя, и многие из них не имели к конфликту никакого отношения. Армия прошла по сельской местности, убивая каждого, кто подозревался в поддержке местной герильи[32]. В горных провинциях Эль-Киче и Уэуэтенанго – сотни безымянных могил.

– По сути, выжженная земля.

– Да.

– А потом они притворились невинными.

– Многие годы правительства Гватемалы одно за другим отрицали, что резня вообще была. Нынешнее руководство страны отказалось от подобного фарса, но вряд ли отправит кого-то за решетку. В девяносто шестом было подписано мирное соглашение между правительством Гватемалы и коалицией основных партизанских группировок, формально положившее конец конфликту. В том же году была предоставлена защита от судебного преследования тем, кто обвинялся в нарушении прав человека во время войны.

– Тогда зачем все это? – Нордстерн обвел рукой кабинет.

– Оставшиеся в живых и родственники начинают подавать голос, требуя расследования. Даже не рассчитывая на наказание виновных, они хотят пролить свет на случившееся.

Я подумала о маленькой девочке из Чупан-Я, чувствуя, будто оправдываю преступников, рассказывая об их злодеяниях столь бесстрастно и отвлеченно. Жертвы заслуживали намного более живого повествования.

– Но даже до этого, в начале девяностых, гватемальские группировки, представляющие родственников жертв, начали приглашать иностранные организации, включая аргентинцев, для проведения эксгумаций. Аргентинцы вместе с учеными из США обучали местных, что в итоге привело к деятельности, которую вы имеете счастье наблюдать. За последние десять лет Матео и его команда провели десятки расследований и добились определенной независимости от власти.

– Как в Чупан-Я.

– Да.

– Расскажите про Чупан-Я.

– В августе восемьдесят второго в деревню вошли солдаты и гражданские патрульные…

– Под командованием Алехандро Бастоса, – вмешался Нордстерн.

– Этого я не знаю.

– Продолжайте.

– Похоже, вам известно больше, чем мне.

Он снова пожал плечами.

Черт побери! Я уже была сыта по горло. Резня представлялась парню просто историей. Для меня же это значило намного больше.

Я встала.

– Уже поздно, мистер Нордстерн. Мне нужно работать.

– Чупан-Я или отстойник?

Я молча вышла.

8