Смертельный Дар. Падение Диссы

Долимар выдвинул ящик стола, отработанным движением убирая хитрую ловушку, и достал пожелтевший лист бумаги. Он еще раз вгляделся в ровные строчки букв, переставленных в беспорядке, на первый взгляд, но не для знающего шифр. Автор уже был мертв, но его предсмертная записка попала в правильные руки.

Когда Долимару стало ясно, что рана короля отравлена, курсоры тут же получили четкий приказ – отыскать всех, кто был рядом с королем в тот день. Нашли всех, кроме лекаря в свите Виамара. Долимар удвоил силы курсоров, усилив их городской стражей, попутно подключив свои связи в преступном мире столицы, и это дало результат. Обезображенное тело несчастного с перерезанным горлом нашли в сточной канаве на окраине Трущоб, в Крысином городке. Долимару стоило огромных сил перетрясти Трущобы, взялись даже за Ночную гильдию, которую раньше курсоры всерьез никогда не трогали. Вскоре в руке курсоруса оказалась тоненькая, почти невидимая ниточка, за которую он аккуратно потянул. На другом конце этой ниточки оказался глава гильдии эффи, Зендор Блой собственной персоной. Маг-эффи, проводящий в обществе лорда Оквуса слишком много времени и преданно исполняющий его приказы. Это могло означать лишь одно – в деле замешан сам канцлер. Без его одобрения Зендор не посмел бы чихнуть лишний раз, не говоря о попытке покушения на жизнь короля. Зная же характер Оквуса, Долимар понимал, что одним косвенным вмешательством тут обойтись не могло. Такой властный человек мог лишь руководить всем заговором.

Долимар подошел к противоположному от стола углу комнаты, где на деревянной стойке хранились его старые, со времен службы в армии, доспехи. Та самая броня, в которой он встретил свою первую войну. Курсорус провел пальцем по многочисленным углублениям и трещинам на стали. Пощупал местами потрескавшуюся кожу. Как же было просто в то время, когда он еще мог влезть в эти доспехи, – враги впереди, друзья сзади. Он снял шлем и всмотрелся в темнеющие глазницы, словно пытаясь разглядеть там ответы на свои вопросы. Но ответов не было. Ему все придется решить самому, и ответить за это тоже самому.

Тихий стук в дверь отвлек Долимара от грустных размышлений, наставала пора действовать. Он бережно вернул шлем на стойку и пошел к столу. Донесение исчезло в ящике.

– Войдите!

В кабинет зашли двое молодых людей и выжидающе замерли у двери. Долимар смерил их спокойным взглядом. Левый стоял, вытянувшись в струну, словно был на плацу. Неприметная одежда. Гладко выбритое лицо без эмоций. Взгляд светло-зеленых глаз замер над головой курсоруса. Все согласно уставу.

Правый стоял расслабленно. Он осмотрелся по сторонам, словно впервые оказавшись в кабинете курсоруса. На его губах гуляла тень легкой усмешки.

За свою жизнь курсорус не встречал более непохожих людей, как внешне, так и по характеру, работающих вместе. Однако все их противоречия не мешали этой паре, а даже, что казалось на первый взгляд невозможным, усиливали их, сделав лучшими агентами Долимара. Темный и светлый, высокий и низкий, худой и полный, хитрый и прямолинейный. Такие противопоставления можно было придумывать, глядя на напарников, до вечера, и все равно не перечислить всех. Но было в них и много общего. Главным, что ценил в них обоих Долимар, было чувство долга и верность Короне.

– Садитесь, – курсорус небрежно указал на ряд стульев у стены.

Курсоры одновременно развернулись и потянулись за стульями. Левый поднял стул и перенес его ближе к столу. Правый проволок стул по полу и уселся напротив, развернув его спинкой вперед. Долимар, устраиваясь поудобнее в кресле, наблюдал за ними, своими лучшими людьми, все еще сомневаясь в правильности своего окончательного решения. Он колебался. Казавшийся очевидным еще минутой ранее выбор снова стал подвергаться сомнениям. Но таков был характер Долимара, точнее, его приобретенная от многих лет работы курсорусом черта – сомневаться всегда и во всем.

– Утро доброе, господин курсорус! – голос правого был легким и жизнерадостным, выдавая прекрасное настроение. – Выглядите вы ужасно, врать не стану. Вам бы поспать.

Участия в нем было поровну с насмешкой, но Долимар и бровью не повел. Лишь улыбнулся где-то глубоко внутри себя, соглашаясь с замечанием. Поспать ему и в самом деле не помешало бы.

– Тиль! – беззлобно рыкнул другой курсор, сохраняя серьезное и внимательное выражение лица. – Следи за своим языком!

Будь на месте наглеца кто-то другой, он бы уже ответил за свою дерзость, но с этими людьми у курсоруса были особые отношения. Как, впрочем, со всеми лучшими курсорами, к чьим странностям он относился снисходительно. Особенно к Тилю, часто излишне острому на язык. Люди, способные выполнять самые сложные задания, имели право на небольшие вольности. Таким незамысловатым способом Долимар подчеркивал их особое положение и статус при нем.

– Оставь, Сен'жи, – с добродушной улыбкой отмахнулся курсорус. – Тилиус прав – поспать бы мне не мешало. Но время сейчас для нас слишком ценно, а дело серьезно, поэтому…