Смертельный лабиринт

Этот термин здесь, в их окружении, похоже, бытовал. Кажется, и в отповедях мадам Воробьевой уже звучало это уничижительное, чрезвычайно, надо понимать, обидное для нее слово.

Олег высказался примерно в духе своей жены, лишний раз подчеркнув родство душ, правда, сделал это более сдержанно и не так категорично. Могло быть, но вряд ли. Морозовы — умные люди, а умным дешевая подлость не к лицу.

Интересные сведения получила Галя и о двоих других оказавшихся в Москве друзьях — Вадике Рутыче и Лиле Бондаревской. Эти двое, по утверждению и Ани, и Олега, были влюблены друг в друга тоже давно, и очень странно, что они до сих пор не соединились в браке. То есть все были уверены, что эти двое только и ждут момента, когда станут на ноги. Но семейная трагедия у Вадима несколько отсрочила заключение их любовного союза. Сперва уехала в Москву Лиля и, по слухам окончив Институт иностранных языков, начала делать успешную карьеру. А затем и Вадик, оставшийся в одиночестве, — друзья не в счет! — ринулся покорять Москву и, само собой, неожиданно оказавшееся строптивым сердце своей любимой. Но слухи об их счастье как-то сюда не доходили, может, трудности бытового порядка мешали, а может… Кто их знает, ребята стали в последние годы скрытными, почти не приезжают в Нижний, а когда бывает Лиля, то ничего от нее толком не добьешься. Оно и понятно, с дипломатической службой работает, там не поболтаешь, это уже привычкой, говорила она сама, становится… А про Вадика она слышала, что тот ушел из банка и устроился в какое-то «хитрое» детективное агентство. Или охранную контору. Сама толком не знала. И это лишний раз подчеркивало, что у них отношения разладились, хотя напрямую Лиля об этом не сказала. Не призналась.

У Гали не было причины не доверять своим собеседникам. Аня, например, сама и сразу прониклась к ней доверием, это было видно. И вообще она выглядела человеком открытым, откровенным и предельно, до щепетильности, честным. А потом, наверняка глаза ее выдали бы ложь. Олег, в свою очередь, как-то глуповато, немного по-юношески, краснел, отвечая на вопросы. Вполне возможно, что ему еще не приходилось разговаривать с такими красивыми и мягко проникающими в мужскую душу следователями, и он, с ходу и полностью покоренный чарами гостьи, постоянно отводил смущенный взгляд в сторону, будто боялся поднять на нее глаза. Но говорил убежденно и тоже искренно.

А их, собственно, и подозревать-то в каком-то сговоре было бы для Гали затруднительно. Если бы они успели созвониться и определить для себя круг вопросов следователя (существенная разница между оперативным уполномоченным и следователем по особо опасным преступлениям для них, как с самого начала выяснила Галя, была неведома), они бы обязательно на чем-то прокололись. Но вранья не было, а присутствовала личная точка зрения, которую они оба твердо разделяли.

Ну что ж, позиция этих друзей, более, как показалось, объективная, нежели у супругов Воробьевых, была понятна. На этом Галя могла бы и точку поставить.

Но был еще один момент, на который Романова, как ни старалась, ответа все-таки не получила. Помнится, Александр Борисович, знакомя ее с протоколами допросов Морозовых, заметил, что у Натальи Ильиничны оставался помимо всяких других горестей еще и один недоуменный вопрос: почему друзья Лени так непонятно холодно и безразлично отреагировали на известие о его смерти? Ну Воробьевых понять еще можно, хоть это с их стороны очень нехорошо, некрасиво, однако ладно, можно оставить вопрос без ответа. А остальные? Все те, кто приходили в их дом и знали, что им всегда рады? Они-то что же? Неужели Леня им всем так стал противен из-за его конфликта с Зоей? Да и конфликт ли? Ну разлюбили, ну что же делать?

Вопрос, как говорится, конечно, интересный. Но ни Аня, ни Олег — каждый сам по себе на него толком не ответил. Почему? Скверно получилось, говорил Олег, надо было хотя бы позвонить им. Но, видно, Зоина боль перевесила все приличия.

У Ани была иная точка зрения: пусть сперва они сами извинятся перед Зоей за те оскорбления, которые нанес ей их сынок, оказавшийся гадом ползучим. Вот тебе, Галя, и весь сказ. А про остальных друзей сама же Зоя говорила подруге, что в Москве виделась только с одним Вадимом. Тот узнал о смерти друга из телевизионного сообщения. Приходил положить цветы на могилу. И Зоя его поняла, он же был не в курсе их с Леонидом разрыва. Объяснила в двух словах. Постояли, помолчали и разошлись. Она не знала, подходил он потом к Морозовым и был ли на поминках. Так и уехала, заметив, что Вадим тоже был какой-то хмурый, словно издерганный, но, вероятно, по своим собственным причинам. Возможно, у них с Лилькой тоже как произошел конфликт, так больше и не наладилось. Кстати, о Лильке она вообще ничего в тот приезд в Москву не слышала, а домашний телефон ее не отвечал. И Вадим ничего о ней не говорил. Короче, похоже было на то, что старые друзья разъехались и… разбежались навсегда. А теперь уже начались и невосполнимые потери…

Вот, собственно, и все…