Смертельный лабиринт

Тем, кто пытался качать права (журналисты и адвокаты), просто говорили, что в зал не пустят. Адвокаты громогласно заявляли, что суд превратился в филиал следственного изолятора. Мол, именно там такие порядки. Журналисты усмехались и уже набрасывали в блокнотах язвительные статьи. Но особо никто не ерепенился: слишком уж горячая была тема. Тем более, во время заседания суда и так полагалось отключать мобильные телефоны, а видео– или аудиозапись дозволялась только с разрешения судьи. В данном случае просто было отмечено, что свидетель секретный и строго охраняемый, а потому снимать категорически запрещено.

К 11 часам, а именно на это время было запланировано выступление важного свидетеля, в зале яблоку негде было упасть. Добавляли толпе плотности и спецназовцы, которых раньше здесь не наблюдалось. Не попавшие в зал журналисты толпились на улице. И было их раза в три больше, чем тех, кто попал в зал. Они хотели заснять приезд «секретного свидетеля» в суд. Однако их ожидания не оправдались. Свидетеля привезли в обычном тюремном автозаке и провели через тот вход, где проходят в залы заседания заключенные. В общем, журналистам, находившимся перед главным (парадным) входом, заснять доставку секретного свидетеля не удалось.

Когда некий молодой человек под охраной спецназа ФСБ зашел в зал суда, Афонин обернулся к Пятлину. Но тот лишь качнул головой в знак того, что этот человек ему не знаком. Адвокат перевел взгляд на свидетеля. Тот выглядел не очень. Застиранный свитер, потертые джинсы, на лице явные признаки бурной ночи, щетина на щеках. Все это видели и присяжные, в большинстве своем смотревшие на свидетеля неодобрительно. Афонин мысленно заулыбался. Что бы ни сказал этот парень, его показания явно не произведут большого впечатления. А если и произведут, то его затрапезный вид дает широкие возможности для маневра.

Свидетель подошел к «трибуне» для дачи показаний. И сразу извинился за опоздание, пояснив, что задержался на таможне. Мол, ехал на машине из Финляндии и застрял на таможенном досмотре. Этим заявлением он вызвал некое оживление в стане журналистов. Секретный свидетель приехал из-за границы? Но судья постучал молоточком – и ропот прекратился. Никому не хотелось быть удаленным из зала за неуважение к суду.

– Фамилия, имя, отчество, – дежурно произнес судья, когда опять восстановилась тишина.

– Сокольский Юрий Викторович.

– Дата рождения… Место жительства…

– Извините, ваша честь, – неожиданно встрял свидетель. – Что подразумевается под термином «место жительства»? Официальная регистрация или что-то иное? Потому что зарегистрирован я могу быть по одному адресу, а жить по другому.

– Регистрация, конечно, – несколько удивленно произнес судья.

– Проспект Просвещения, дом… квартира…

– Кем и где вы работаете?

– Я журналист, но нигде официально не работаю, пишу статьи для разных изданий на гонорарной основе.

Это заявление заставило Пятлина напрячься. Что тут же заметил Афонин, повернувшийся к клиенту и посмотревший на него вопросительно. Но Пятлин лишь махнул головой.

– Вы предупреждаетесь об ответственности за дачу ложных показаний, распишитесь. – После того как свидетель расписался в бумажке, поданной секретарем, судья обратился к прокурорам. – Ваши вопросы к свидетелю, предоставленному вами.

– Спасибо, – кивнул московский прокурор и обратился к Сокольскому. – Скажите, вы меняли свои имя, отчество и фамилию?

– Да, менял.

– Когда это произошло?

– Почти два года назад, точную дату я не помню, но ее можно установить из данных паспорта.

– Это было ваше собственное решение?

– Не совсем. Имя, фамилию и отчество мне пришлось поменять в результате того, что в отношении меня был применен закон о защите свидетелей.

– Сейчас вы можете сказать, как вас звали до того, как вам пришлось поменять ваши установочные данные?

– Сейчас могу. До того как мне был выдан паспорт на имя Юрия Викторовича Сокольского, меня звали Сергей Андреевич Якушев.

Это заявление вызвало натуральный шок у всех зрителей, присяжных и обвиняемых. Журналисты загомонили, Пятлин выругался матом, присяжные стали переговариваться между собой. В зале началось что-то наподобие броуновского движения. Судье опять пришлось стучать молоточком и призывать всех к порядку. После чего невозмутимый московский прокурор продолжил допрос свидетеля.

– Расскажите с самого начала, как вы оказались замешаны в данное дело и в чем были причины того, что вам пришлось воспользоваться программой защиты свидетелей.

– Все началось с того, что ко мне обратился Геннадий Устов. На тот момент подполковник МВД в отставке. Он передал мне пленку, которая была записана во время наблюдения за авторитетным бизнесменом, подозреваемым в серьезных преступлениях, Григорием Савицким, по кличке Гриша Якорь…

* * *