Смертельный приговор

– Третье. Не арестовывать наркоманов. Сделать наркотики дешевыми и общедоступными, как табак и алкоголь. Этот пункт всегда вызывает негодование и вопли, но здесь опять-таки всего лишь задействован здравый смысл. Наркоманию искоренить невозможно. И ничто ее не искоренит. Зато прекратятся преступления, которые наркоманы совершают для того, чтобы добыть деньги для удовлетворения своих наклонностей. Если они смогут по дешевке достать наркотики, то прекратят нас грабить. Я утверждаю, что это более важно, чем то зло, которое наркомания несет сама по себе. Если ваш сын становится наркоманом – это его проблема. Я лее разрешаю свою проблему: потому что, если он грабит меня, чтобы достать деньги на наркотики, это становится моей проблемой. Так вот: я стараюсь сделать так, чтобы он мог по дешевке доставать наркотики. Все очень просто. Я не решаю его проблему, его пристрастие к наркотикам – это медицинская проблема, и ее будут решать они двое; он и его врач, но решаю тем самым свою, а следовательно общественную.

Четвертое. Взимать с каждого американского гражданина налог в сумме двадцати долларов. На эти деньги понастроить тюрем, судов и наполнить их служащими.

Искоренить согласительные приговоры, выпуск преступников под залог, все системы отсрочки приговоров, условные и отсроченные заключения, оставив их для исключительных случаев, когда в наличии по-настоящему смягчающие вину обстоятельства. Распределить все эти вновь открытые с тюрьмы по тяжести совершенных преступлений, чтобы оградить людей, совершивших менее тяжелые проступки, от зеков-рецидивистов. Снизить наказание за совершение мелких проступков, зато повысить их за тяжелые нарушения, причем причесать их «под гребенку». Сделать едиными. Отнять у судей право самим решать, какой срок наказания дать тому или иному преступнику, и основываться при вынесении приговора не личностью судьи или его желаниям, а тяжестью проступка. Короче говоря: пять лет, – и никаких уступок, – за любое вооруженное ограбление первой степени, и пятнадцать – за каждое следующее и пожизненное заключение – за третье. Иначе говоря, задача состоит в том, чтобы просто-напросто изолировать преступников от общества, чтобы они снова не смогли причинить ему вред.

Сполтер прервал Хэрри.

– А как насчет смертного приговора?

– Единственное разумное объяснение смертному приговору – объяснение экономическое. Намного проще казнить человека, чем содержать его в тюрьме всю жизнь. Но для преступников тяжелее пожизненного заключения нет ничего, потому что настоящее пожизненное, именно пожизненное, а не семь лет в тюрьме, а потом за хорошее поведение – на свободу, страшит больше всего на свете. Кстати сказать, существует возможность понижать приговоры за целый ряд убийств. Самое большое количество их происходит по причине семейных неурядиц – муж приканчивает жену, жена – мужа и всякое такое. Существует минимальная возможность для убийцы вторичного совершения аналогичного преступления: подобные вещи происходят в уникальные мгновения страсти, в состоянии аффекта, к тому же навряд ли женщина, знающая, что данный человек убил свою жену, станет выходить за него замуж. Я бы предложил за непредумышленные убийства давать всего по пять лет.

– А какое место в этой схеме ты отвел для линчевателей? – спросила Ирен.

– Предумышленное убийство вне семейного круга, быстро ответил профессор. – Соответственно – пожизненное заключение. Или же, если обществу так предпочтительнее, – смертный приговор.

– С этим не согласятся многие, – сказал Сполтер. – И эти многие предпочтут этого линчевателя выбрать мэром.

Все грохнули от смеха.

Пол обратился к Ирен:

– Теперь я понимаю, откуда у вас эти идеи.

Чилдресс обнял профессора за плечи и повел к бару, что-то горячо и выразительно рассказывая. Гости вновь разбрелись по группам и продолжили свои разговоры. До Пола доносились слова: непрактично, нереально, разумно, утопично, отдельные полицейские, грабители, судьи, адвокаты, преступление, тюрьма, безопасность, гражданская война, и – постоянно – линчеватель.

Глава 17

"Чикаго, 28-е дек.

Двое четырнадцатилетних подростков вечером были зарезаны насмерть шестидесятичетырехлетним стариком, которого они пытались ограбить.

Юноши: Ричард Уайт из 6513 1/2 С Паулина и Майкл Хайес из 7418 С. Эрмитаж были тяжело ранены кухонным ножом в аллее возле Костнера и Ван Бьюрена, им удалось выскочить оттуда, но по ван Бью-рену около двухсот футов, они упали и тут же скончались от полученных ран.

Капитан Уильям Марлоу, начальник Шекспировского Района, объяснил, что мальчишки вышли на промысел и сразу наткнулись на Хорхе Карраскуилльо, б 4-х лет, на Ван Бьюрен Стрит. Мистер Карраскуилльо выпивал в баре на Чичеро Авеню и отправился домой пешком. Капитан Марлоу объяснил, что адрес мистера Карраскуилльо должен остаться в секрете, дабы избежать дальнейших нападок на него.

Парни силой заставили мистера Карраскуилльо двинуться в аллею, где Уайт встал «на стреме», пока Хайес, держа старика под прицелом, хотел отнять у него часы и деньги.