Смертельный танец шамана

Когда к аюропорту подкатили две наши машины - БМВ и голубой микроавтобус марки "Фольксваген", - я уже был на месте. За рулем БМВ сидел Горбанюк, микроавтобус пригнал неизвестный мне парень, почти подросток, необыкновенно худой, в джинсовом костюмчике и огромных относительно всего остального кроссовках "Найк".

Мы поздоровались и принялись вместе прогуливаться по гигантскому кольцу, представлявшему собой здание аюровокзала. Пассажиры интересующего нас рейса должны были появиться у секции No37. Горбанюк сообщил, что операция у Джаича прошла успешно и в настоящее время он находится в реанимации, а представительство наше на воздух пока еще не взлетело. Что без труда можно было объяснить: ведь Марине ничего не было известно о "Гвидоне". Впрочем, о "голых пистолетах" ей тоже ничего не было известно.

Как и следовало ожидать, Лили Лидок прибыла не одна. Сопровождал ее весь цвет "гвидоновской" охраны: Бондо, Грач, Миксер, Ева, Блондин и Чарли. Причем, Лили, Бондо и я были приглашены в БМВ, а остальные разместились в микроавтобусе.

Лили выглядела не лучшим образом: глаза припухли, лицо осунулось.

Поначалу я думал, что мы следуем к зданию представительства, но через некоторое время Берлин выронил нас, и мы помчались какими-то проселочными дорогами мимо маленьких, довольно аккуратных деревушек.

- Куда мы едем? - поинтересовался я.

- В Вюнсдорф, - отозвался Горбанюк.

- Зачем?

- Ню задавай сылышком много вопросов, - вмешался Бондо.

Вопросы принялась задавать Лили, и постепенно я рассказал ей все, начиная с нашего появления в Берлине и заканчивая моей вчерашней беседой с Мариночкой Косых.

- Адрес Курта ты ей тоже давал? - поинтересовалась Лили.

Я отрицательно покачал головой.

- Твое счастье. Тогда откуда они могли его узнать?

- Понятия не имею.

Над этой проблемой я и сам ломал себе голову остаток ночи.

- Когда будем в Вюнсдорфе, позвонишь этой стерве и скажешь, что придешь к ней в четыре часа.

Честно говоря, мне представлялось, что мы дружно проберемся в военный городок через забор у магазинчика, однако у КПП нас дожидался поджарый мужчина лет пятидесяти в генеральском мундире. Завидев Лили, он тут же устремился вперед с распростертыми объятиями.

- Генерал Горемыкин, - представился он, обернувшись к остальным.

Машины беспрепятственно въехали на территорию и остановились возле небольшого обшарпанного домика. Мы прошли в помещение.

- Здесь все, что тебе может понадобиться, - сказал генерал.

На столе в сырой затхлой комнате были навалены несколько автоматов системы "Калашников", пару десятков гранат, множество рожков с патронами, два пистолета "Макаров" и невесть откуда взявшийся фауст-патрон. Бондо взял в руки фауст-патрон и принялся его разглядывать.

- Оружие возмездия, - подал голос генерал.

- Это как раз то, что нам сейчас нужно, - отозвалась Лили.

- Откуда? - поинтересовался Горбанюк.

- Неважно. Умеете с ним обращаться?

- Разбюремся, - сказал Бондо.

После этого стало окончательно ясно, что речь уже идет не об антикварщиках и не о заказе фрау Сосланд, а речь идет о возмездии. И что жажда возмездия засела в Лили так глубоко, что она даже не боится ввязаться в драку с международной мафией.

Генерал олицетворял собой саму любезность. Он детально объяснил Бондо, как нужно обращаться с фауст-патроном.

- Может, вам нужна какая-нибудь коммуникационная техника? - поинтересовался он.

Лили вопросительно посмотрела на Горбанюка.

- У нас имеется несколько радиотелефонов фирмы "Моторола", - сообщил тот, - официально зарегестрированных в немецком "Телекоме".

- А-а, - сказал генерал.

Оружие аккуратно завернули в линялые армейские одеяла и перенесли в микроавтобус.

- Если потребуется помощь в живой силе, дай только знать, - тепло произнес генерал Горемыкин на прощание, обращаясь к Лили.

- Буду иметь в виду, - проговорила та и неожиданно всхлипнула.

- Ну-ну, - успокоительно сказал генерал и поцеловал ее в щеку.

Прежде чем отправиться к Марине Косых, мы заехали на Паризю штрассе. Дверь в квартиру была открыта, однако ни Дервиша, ни Гунько - я все время думал, не зашиб ли его ненароком насмерть - внутри не обнаружили. Посреди комнаты валялась знаменитая скакалка. Не было и Саймона, и я горестно вздохнул. Однако его трупа мы тоже не нашли, что внушало слабую надежду.

У дома Косых пришлось немного подождать. Лишь когда в подъезд вошла большая шумная немецкая семья, туда же устремились и Ева с Миксером, не позволив двери захлопнуться. Потом они впустили Блондина, тащившего большую спортивную сумку. (Между прочим, Ева - отнюдь не девушка. Это парень с большим квадратным телом и квадратной же физиономией. Откуда появилось прозвище не знаю, но особенно не удивляюсь, поскольку раньше мне приходилось общаться с тоненькой, изящной девушкой по прозвищу Фельдфебель. Так что всякое бывает.)

Минут через двадцать после вышеописанных приготовлений к подъезду приблизился я.

- Кто там? - прозвучал в домофоне голос Марины.

- Крайский.