Смертельный треугольник

— Ну мне кое-кто помогает, конечно. Лисняк вот. Сашка Заверюхин... раньше меня снабжал ледовыми молотками, кошками, карабинами, крючьями, то есть железом, как у нас говорят.

—Ага. Степан, а у вас есть подруги-альпинистки?

—Я хожу в стиле соло, — хмуро напомнил Мохнаткин.

— Да, я помню, но все же вы знаете таких женщин, дружите с ними? Они вообще встречаются?

—Люди все разные, и женщины тоже.

— Недурно, — оценил Денис.

— Подавляющий процент барышень тащится в горы с тайным или явным намерением найти мужика. И ничего странного или нелогичного здесь нет. Именно в походах или восхождениях кому-то отыскать подходящего мужчину гораздо быстрее, чем в замкнутом круге городского общения. Хотя, разумеется, тоже без гарантий. Но дальше часть девушек этого типа, найдя себе мужа и свив семейное гнездышко, успокаивается и перестает ходить в горы, ведь цель достигнута. Другие все равно продолжают ходить в горы. Это означает, что они уже относятся к одному из других типов.

— Ну хорошо, неужели не бывает женщин, которые ходят в горы из любви к искусству?

— Как же не бывает? Бывает. Эстетки. Некоторые даже связывают свои поездки с определенными духовными целями, занимаются медитациями, самосозер-цаниями и другими практиками. Все-таки красота гор не сравнима ни с чем. Воздействие ее даже на циничную женскую душу очень целительно и благотворно.

— Как вы сказали? — удивился Денис.

— Целительно и благотворно.

— Нет, я не о том. Впрочем, неважно. А чистые спортсменки?

— Этих совсем мало, но и такие встречаются. Спортивные амбиции, стремление доказать, преодолеть, победить — все-таки больше традиционно мужские качества. Поэтому такие особи выглядят сами понимаете как... Кофе готов.

7

Яна спала, уронив голову на его плечо. Гордеев смотрел на ставшие до боли родными испанские пейзажи, мимо которых проносился поезд.

Михаил Павлович Носков. Михаил Палыч. Миша. Мишаня... Мишаня? Нет, Мишаня — это не он, это в его разговоре с Милой Монаховой упоминался какой-то Мишаня... И тут Гордеев понял. Разгадка почти осязаемо сверкнула перед ним.

Военно-промышленный комплекс, черт побери, без него никуда. Только вот чей? В данном случае французский или транснациональный — неважно, но базирующийся во Франции. Вот где собака зарыта!

Гордеев вспомнил, что в справке на Мишеля Блана, которую ему делал Макс, были сведения о его отце и о той части их семейного бизнеса, которая была связана с ВПК. Хорошо, что он никогда не уничтожает почту... Гордеев открыл компактный ноутбук, с которым никогда не расставался, и нашел эту справку, он переместил ее в папку с общим названием «Монахова». Так, где же это?

«...получил предложение перейти в небольшую семейную фирму... »

«...рискнул расстаться с процветавшей компанией... »

Ага!

«...связал свою жизнь со скромным предприятием по производству электроники, работавшим на оборону. С юности Блан-старший любил технику и занимался производством различных механизмов. Блан один из первых понял, что оружие будущего — это ракеты. И когда в 1967 году израильская армия в шестидневной войне разгромила союзные войска арабских государств, ракеты, которыми она уничтожала арабские танки и самолеты, были сделаны на фирме Блана. К тому времени Блан уже снабжал своими ракетами и электроникой армии Франции, США и Великобритании. Но этого ему показалось мало. Свой самый выдающийся трюк он осуществил в 1990 году. Именно он сумел уговорить упиравшихся немцев, испанцев и англичан объединить свои предприятия в гигантский европейский концерн EGLS, в результате чего, имея всею 5 процентов капитала собственного холдинга, Блан фактически поставил под контроль вторую в мире, после «Боинга», аэрокосмическую империю. Оборот возглавляемого им концерна (не его лично) достиг 13 миллиардов долларов. Блан никогда не скрывал, что добивался успеха при поддержке и помощи государства. Есть во Франции такая традиция: выращивать с помощью государственных денег капитанов бизнеса, на которых страна может положиться и которые способны преданно служить своей родине. Во взаимоотношения с людьми Блан внес принцип, изложенный в его любимом романе: «Один за всех и все за одного». Во Франции знали, что Блан никогда и ни при каких обстоятельствах не бросает друзей. Своих ошибавшихся сотрудников он защищал так, как будто это его дети или братья. И те всегда платили Блану слепой преданностью. И поэтому его никогда не предавали ни покровители, ни друзья, ни подчиненные. Теперь империю Блана наследовал его сын Доменик. В 47 лет этот человек получил одно из самых блестящих наследств в истории Франции. Сумеет ли он стать в бизнесе таким же мушкетером, каким был его отец, покажет время».

Это семейная империя, клан, понял Гордеев, который сам по себе — целый военно-промышленный комплекс. Есть ведь и другой сын, Мишель, повеса, производящий арманьяк, а кроме того, поучившийся между делом в Штатах — в Массачусетсом технологическом институте, одном из серьезнейших технических вузов мира. И?