Смертельный турнир

– Можно? – спросил Карин, наклоняясь ближе.

Спросил тихо-тихо, но я расслышала. Взгляд сам зацепился за его губы. Я словно впервые их увидела и поняла, что они неожиданно красивы, эти губы, по-мужски четкие, решительные и вместе с тем притягательно мягкие на вид. Внутри дрогнуло, заливая непрошеным жаром, и я кивнула.

Поцелуй был легким, плавным, будто Карин осторожничал, опасаясь, что я в любой момент могу сбежать. Сначала прикоснулся одними губами, поймал дыхание, сам вдохнул трепетно и рвано. И тогда уже, убедившись, что я не возражаю, поцеловал по-настоящему, жадно, горячо, с напором, от которого у меня закружилась голова.

Но в следующий миг я вспомнила Хена. Наверное, это было попросту неизбежно: только с Хеном целовалась по-настоящему, он был единственным, кто до сих пор вызывал во мне такой трепет и слабость, и желание отдаться. А теперь меня целовал Карин, и в объятиях сжимал Карин, и его запах щекотал ноздри, будоражил сознание. В какой-то миг воспоминания стали невыносимы, и я отвернулась, спрятала лицо на груди парня. Сердце судорожно бухало, и в унисон с ним, так же быстро и сильно, билось чужое сердце.

– Что это? – вдруг спросил друг, мгновенно выводя меня из блаженного покоя.

Он смотрел куда-то поверх моей головы, в окно, на его лице было удивление.

Обернувшись, успела увидеть только длинный белый хвост. Он мазнул по стеклу и тут же исчез – какой-то мелкий зверек устремился по стене вниз. Не обращая внимания на вопросы, кинулась открывать окно. Опоздала: когда рама поддалась и я выглянула наружу, внизу уже никого не было.

Я по-прежнему молча смотрела в пространство, когда Карин сказал:

– По-моему, там было какое-то животное. Что-то вроде горностая.

Сама не зная почему, поспешно возразила:

– Тебе показалось, откуда здесь горностай. Это голубь белый на подоконнике сидел, слетел вниз, вот и все.

Карин посмотрел на меня с сомнением, но возражать не стал. А я не понимала, почему не призналась. Это совершенно точно была ласка.

Белая ласка, которую в последний раз я видела полгода назад в руках Хена, когда она сбежала. Видимо, из-за этого в сознании она оказалась связана с Хеном – и воспоминания нахлынули, захлестнули, мгновенно перенося в прошлое, в то время, когда я еще ничего не знала и была счастлива.

Ласка… Она вернулась, значит, за мной снова кто-то шпионит?

Наверное, я должна была обеспокоиться, встревожиться, почувствовать себя неуютно, но вопреки всему появление зверька почему-то обрадовало. Словно это означало для меня что-то очень хорошее – что-то, о чем я пока не имела никакого понятия, но что обязательно должно произойти в ближайшем будущем.

Народу в академии с каждым днем прибавлялось. Приезжали со всех концов Морвенны семьи участников турнира – болеть за своих и уже действующие боевые группы – смотреть на старшекурсников, сманивать к себе сильнейших; прибывали участники межакадемических соревнований, хотя до их начала оставался почти целый месяц.

Наше общежитие постепенно заселялось, все чаще слышались чужие голоса, все громче хлопали двери, все больше новых лиц встречалось в коридорах. Причем не только привычные взору жители Морвенны, но и экзотические темнокожие представители кочевых племен с соседних территорий, и закутанные в длинные плащи голубоглазые эверены – только мужчины, потому что их женщин держали взаперти дома, и беловолосые вендайцы, заставлявшие мое сердце биться сильнее.

С Ансом мы пока что не пересекались: их, похоже, поселили на пятом этаже, а мы с Лидайей жили на втором. И тренировались они отдельно, с другой стороны горы, на площадках, специально выделенных для приезжих.

На личном фронте у меня, если так можно сказать, все шло хорошо. После учебы мы встречались с Карином, часто выбирались в город: таким образом и Вейн мог куролесить на территории академии, сколько ему хотелось. Ласку или похожее на нее животное я больше не видела, хоть и глядела во все глаза.

Время текло неумолимо быстро. Приближался последний день турнира. Вернее, дни – сначала закончится групповой турнир, а через неделю – наш, одиночный.

Лас со своей группой показывал неплохие результаты, но шансы на то, что они войдут в тройку победителей, были маловаты. Брат уже и переживать перестал на этот счет, больше надеялся на меня, твердил, что я должна показать всем, на что способны Сантерн.

Сантерн или нет, но его пожелание я собиралась выполнить.

Слава Нигосу, Хаунд после стычки с Ансом на глаза мне не попадался. Вейн продолжал путаться с Виспериной, шпионя за ними, но от него тоже новостей особо не было.

А потом как-то Висперина засекла нас с Карином в столовой.

После лекций мы сидели вдвоем среди зелени в моем любимом уголке, пили чай с печеньем, болтали о том о сем. Когда мы начали встречаться, Карин не упускал случая прикоснуться ко мне: взять за руку, приобнять, поцеловать в висок или щеку, вот и сейчас не скрываясь притянул к себе. Я тихо млела в тепле объятий, откинувшись на широкую грудь. Было хорошо и спокойно, пока вдруг не пронзило неприятное ощущение, будто на меня кто-то смотрит, причем со жгучей ненавистью.