Смертельный вояж

Из уголка рта Василия сбежала струйка крови, как будто он попытался сказать что-то в ответ, но не смог. Глеб часто заморгал, стараясь справиться с комком, подступившим к горлу. Сперва Юрчик, теперь Василий… Все как сговорились! Сами уходят, а его бросают. Живи, мол, как знаешь. Нам пора.

Чтобы не заплакать, Глеб изо всех сил врезал кулаком в перегородку и тут же, задохнувшись, скорчился от боли. Не в кулаке — в левом боку. Туда будто пылающий факел приложили, так жгло. Пуля, мать ее хлоп! Внутри засела или насквозь прошла?

Пытаясь определить это, Глеб приложил к ране ладонь, но не нащупал ничего, кроме липкой горячей крови. Рубаха и брюки успели промокнуть насквозь, в левой туфле хлюпало.

«Вот загнусь сейчас от потери крови — и к вам!» — пообещал Глеб Юрчику и Василию, но вместо этого нажал на кнопку сигнала тревоги. Жест совершенно ненужный: к месту налета уже спешили — завывание сирены отчетливо выделялось на фоне городского шума.

Услышав стук снаружи, Глеб сказал: «Сейчас», но тут же забыл о своем намерении добраться до двери. Его уносило в черный, непроглядный мрак. Там было страшно, но зато не больно.

И Глеб отдался течению. У него не осталось сил терпеть боль.

Глава 2

Глеб лежал, не в силах открыть глаза. «Может, я покойник? — думал он. — Может, мне их закрыли, как я — Василию? Веки такие непослушные и тяжелые…»

Слабо поворочавшись, Глеб чувствовал под собой пружинящий матрас и в меру мягкую подушку, как он любил. Это была его подушка — он узнал ее по запаху. А еще пахло свежей выпечкой. В мире ином не могло быть подобных ароматов. Не станут же ангелы кормить пирогами и пышками тамошних обитателей! Не говоря уже о чертях. Значит…

«Значит, я дома!» — окончательно понял Глеб.

Он с трудом поднял веки и убедился, что находится в квартире тети Тани.

«Слава богу, — пронеслось в голове. — Не в больничной палате. Заштопали и выписали. Наверное, цену за лечение и уход заломили такую, что у бедной тети дар речи пропал. Теперь она меня сама выхаживать будет. И это здорово. Под ее присмотром я живо пойду на поправку!»

Глеб не любил больницы и госпитали. Запах медикаментов, усталое безразличие или фальшивая участливость врачей, безвкусная еда и громыхающие железные кровати — все это, казалось, уничтожало малейшие шансы на выздоровление. Поэтому он, хотя горячая боль в боку никуда не делась, улыбнулся. Не зря же говорят, что дома и стены помогают. Родные стены со слегка выгоревшими обоями и привычными картинками в рамочках. Тетя Таня обожала всяческие финтифлюшки и любила украшать свое жилище. А Глеб любил тетю и относился к ней как к матери. Она была его единственным родным и близким человеком.

Родителей Глеб потерял еще в шестилетнем возрасте. Они оставили его с тетей Таней, сестрой матери, а сами укатили отдыхать к Черному морю. В этом не было ничего нового, они часто так поступали — не стесняясь наслаждались жизнью и обществом друг друга. В то лето мать только получила водительские права и убедила отца, что машину поведет она. Отец не спорил, потому что очень хотел выпить пива в придорожном кафе. Глеб слышал их разговор, когда они собирались. «Тебе руль, а мне бокал… Нет, даже два! — радовался отец, предвкушая отдых и свободу. — Заслужил, черт возьми! Целый год пахал, головы не поднимая».

Остальное пришлось додумывать, потому что никто, кроме родителей Глеба, не знал, как все произошло на самом деле.

Как правило, из дома они выезжали рано утром, чтобы до темноты быть у моря. В тот вечер шел проливной дождь и дорога блестела, отражая огни автомобильных фар. Родители не доехали до цели всего пару километров. Следствие установило, что мать не справилась с управлением, а отец был на заднем сиденье — вероятно, спал после двух бокалов пива, о которых так мечтал. Их машина слетела в кювет. Все. Точка. Больше Глеб их не видел.

Спасибо тете Тане, она вытащила Глеба из трясины отчаяния, в которую он был готов погрузиться с головой. Поставив крест на личной жизни, она взялась за опеку над племянником со всей страстью молодой бездетной женщины. И он на собственном опыте узнал, что любовь близких не портит человека, не делает его эгоистичным или избалованным. Портит как раз отсутствие любви, что родители стараются компенсировать вседозволенностью. Глеб понимал, что тетка посвятила ему всю себя, и ценил это. Знал он и то, что, если понадобится, без колебаний отдаст жизнь за эту маленькую, щедрую на ласку женщину.

Повзрослев, Глеб какое-то время снимал квартиру, но часто получалось так, что ужинать и обедать он заявлялся к тетке. После еды, как правило, хотелось выпить чаю и поболтать о том о сем, а не возвращаться в холодную пустую квартиру. Тетке тоже было одиноко. И, принимая во внимание все это, они решили, что вместе жить веселее и удобней. По крайней мере, до тех пор, пока Глеб не встретит женщину, с которой захочет связать жизнь. Одна такая появилась, но теперь она принадлежала другому. Вспомнив о ней, Глеб невольно нахмурился.