Смертельный выстрел

— Он все отлично знает, — холодно сказал Шейн. — Перестаньте шутить с ним, сержант. Он отлично знал, что стреляет в мертвеца, потому что сам заколол Уэсли Эймса кинжалом за полчаса до этого.

— А ведь вы чертовски быстро раскусили его, сержант, — быстро продолжал Шейн, в то время как Григгс глядел на него, разинув рот. Ларсон стоял чернее тучи и порывался выступить с протестом.

— Помнишь, в кабинете, когда мы обсуждали исчезновение ножа для бумаг, ты выдвинул теорию? Ты сказал, что Ларсон заколол Эймса во время своего первого визита, затем вернулся с револьвером и обеспечил себе отличное алиби, изобразив убийство из огнестрельного оружия. Замечательная работа, Ларсон, — продолжал Шейн. — Вы чуть было не сняли с себя подозрение. Единственной и очень серьезной ошибкой был выстрел прямо в сердце, в ту рану, которая осталась после удара ножом. Это и имел в виду сержант Григгс, когда говорил об отличной работе полицейского управления. Если бы вы застрелили его, то это было бы заранее обдуманное намерение: убийство первой степени и электрический стул. Какая ирония судьбы! Но теперь суд примет во внимание тот факт, что вы схватили нож и убили Эймса, находясь во невменяемом состоянии. Вы получите всего лишь пять-шесть лет тюрьмы, так что в известном смысле вы и в самом деле счастливчик. Благодарите Григгса: он не удовлетворился очевидными фактами и распорядился о патологоанатомическом обследовании.

Шейн остановился, чтобы перевести дыхание. Григгс качал лысой головой, печально и укоризненно глядя на него.

— Ты кое о чем забыл, Майк, — сказал он. — Не бы ли недавно говорил, что Ларсон не мог заколоть Эймса и уйти, закрыв дверь на задвижку изнутри?

— Правильно, — вмешался молчавший до сих пор Ральф Ларсон. — Бог ты мой, я вообще не понимаю, о чем он тут говорил! Если Эймса убили до того, как я выстрелил в него, то мне об этом никто не говорил. Когда я уходил, он был жив и здоров. Я слышал, как он запер за мной дверь.

— Скажи ему, Григгс, — снисходительно бросил Шейн.

— О чем сказать? — Григгс был в полном замешательстве.

— О том, что мы обнаружили на задвижке отпечатки его пальцев… дальнейшее не составило труда, — Шейн в упор посмотрел на Ларсона. — Вы закрыли задвижку на задней двери, затем вернулись и застрелили мертвеца. Потому-то вы и заперли за собой входную дверь: чтобы иметь несколько лишних секунд про запас.

— Нет! Это клевета! Я клянусь…

Шейн повернулся к Григгсу.

— Когда приведут Конроя, первым делом спроси у него, во что был одет Ларсон, когда он явился на встречу с боссом. Десять против одного, на нем был пиджак. Ему предстояло всю ночь шататься по кабакам и ночным клубам, а пиджак ночью принято носить даже в Майами. Но вернулся он почему-то в рубашке. Почему? А потому, что, убив Эймса, он неосознанно спрятал нож в карман пиджака и выбежал из дома. Отправь полицейского на квартиру Ларсонов, пусть поищет пиджак. Десять против одного, он висит в каком-нибудь шкафу. Ему казалось более безопасным спрятать пиджак дома, чем выбросить по дороге. К тому же он торопился: ему нужно было застрелить Эймса до того, как труп обнаружат домашние. Ну а в кармане пиджака вы найдете следы крови. Ножа там, возможно, и нет: его легче выбросить.

Пока Шейн произносил свою речь, Ральф Ларсон в ужасе отступал к стене и, наконец, осел на пол, закрыл лицо руками. Григгс, нахмурившись, наблюдал за ним.

— Боже мой, Майк, ты попал в самую точку, — тихо сказал он. — Я готов поставить даже сотню против десяти центов за то, что мы обнаружим следы крови в кармане пиджака.

Раздался резкий стук в дверь. Пауэрс ввел в комнату белого как мел Шустера.

— Вот он, сержант, — отрапортовал Пауэрс.

— Уведи его, — рассеянно сказал Григгс. — Мы заняты, сынок. Пусть он уходит. Какое мне дело, чью машину он водил этой ночью? Мы с Майком Шейном только что раскрыли убийство.

Глава 16 

Сидя за рулем такси, взятого взаймы, Шейн ехал в восточном направлении по Майами-авеню. Он закурил сигарету и повернул налево, припарковавшись через пару кварталов рядом со своим собственным автомобилем, затем вытащил ключ зажигания и сунул его в карман пиджака. В кармане брюк приятно топорщились конверты с деньгами;

Шейн вынул один из конвертов, вытащил пятисотдолларовую бумажку и переложил ее в карман пиджака, рядом с ключами.

Он вышел из машины и через некоторое время вошел в освещенный бар. Обогнув несколько столиков, он остановился возле человека с добродушным лицом, изрытым оспой. Человек поднял голову и улыбнулся.

— Джим! — крикнул он. — Принеси моему другу глоточек коньяка! Ну как, Майк, все в порядке? — спросил он, повернувшись к Шейну.

— Все отлично, — ответил Шейн. — Твоя колесница стоит снаружи, рядом с моей. Ну что, поменяемся? — он выложил на стойку ключ зажигания. Его собеседник пошарил у себя в кармане и выложил рядом ключи от машины Шейна.

Бармен принес рюмку коньяку и бокал с ледяной водой.