Смерти вопреки

«Это совсем не то. Вот только что коллекция монет здесь делает? Может, от настоящего хозяина квартиры осталась? Или… заначка “Мошкина”. Точно! Отложил сукин сын на черный день».

– Я его заберу, но это не то. М-м-м… Знаешь, я вот что сейчас подумал. Это, вполне возможно, может быть чемодан или большая коробка.

Тот бросил на меня взгляд, в котором явственно читалось: с каким придурком меня судьба связала, после чего резко развернулся и пошел в прихожую, а спустя несколько минут, разворошив в кладовой хлам, состоящий из старой обуви, узлов и баулов, достал потертый, старый чемодан. Положил его на пол, без слов ковырнул каким-то крючком замки и откинул крышку. Там лежали плотно упакованные два ряда папок. Стоило мне бросить на них взгляд, как моя интуиция сразу напряглась в предчувствии грядущих неприятностей.

– Тимоха, выйди пока в комнату.

Вор, скользнув взглядом по коричневому картону, потом по мне и уже хотел что-то сказать, но стоило ему наткнуться на мой взгляд, он только негромко матюгнулся и ушел в гостиную. Открыв верхнюю папку, я перебрал несколько листов, потом закрыл и положил на место. Так же быстро просмотрел вторую и третью папки. Остальные смотреть не имело смысла, после чего я с минуту тихо, но зло матерился. Отведя душу, закрыл чемодан и позвал вора.

– Закрой замки, и давай поставим его на место.

Мы поставили чемодан к дальней стенке, завалили его хламом. Я повернулся к Тимохе.

– Об этом ни слова, а еще лучше будет, если ты на пару недель уедешь куда-нибудь подальше.

Тот на мои слова зло ощерился:

– Ты, Студент, меня на что подписал, а?! Что-то политическое?!

– Успокойся. Держи. Это за работу и за молчание, – я вытащил руку из кармана и протянул ему замшевый мешочек.

Тот настороженно взял, развязал тесемки, высыпал содержимое на ладонь и, не удержавшись, ахнул от восторга.

– Вот это да! Рыжье! И каменья настоящие?

– Отвечаю!

– Кучеряво живешь, Студент!

– Так уедешь?

Тот только кивнул головой, не отрывая взгляда от золотых украшений. Потом поднял голову и уже довольным голосом сказал:

– Студент, как такое дело подвернется – дай знать!

Спустя полчаса мы с ним расстались. Особой опасности с его стороны я не видел. Он только знал меня в лицо. И больше ничего. Привезя домой портфель, я первым делом поинтересовался его содержимым. Коллекция оказалась не только большой, но и разнообразной. Помимо коллекции я нашел три мешочка, которые были наполнены золотыми монетами царской чеканки, лежавшими вперемешку со старинными серебряными и золотыми медалями. Увидев их, решил, что это определенно заначка фрица, но окончательно утвердился в этой мысли только тогда, когда нашел на самом дне портфеля небольшой замшевый мешочек. Не успел взять его в руки, как сразу понял, что тот хранит бриллианты. Высыпал немного на руку. Немного полюбовался игрой граней, после чего ссыпал их обратно в мешочек. Спрятав портфель, стоял некоторое время посредине комнаты, не зная на что решиться. Мне прекрасно было понятно, что влезая в это дело, я становлюсь на скользкий путь, но если все получится удачно, то я заслужу почет и уважение Быкова, а значит, прочно застолблю себе место в управлении.

«И при этом останусь в стороне. Или… нет».

Несмотря на все свои сомнения, я спустя час уже находился на Интернациональной улице. Посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцати час. Войдя в телефонную будку, снял трубку и набрал номер оперативного дежурного. На мое счастье дежурил майор Васильченко, и поэтому долго не пришлось ничего объяснять. Выслушав, он приказал мне продолжать наблюдение за домом, но никоим образом не вмешиваться и ждать подъезда оперативной группы. Положил трубку, я довольно усмехнулся, но сразу передернул плечами. Бр-р-р! Холодно, однако. Спустя пятнадцать минут подъехали две машины. Из первой вылез капитан Быстров. Я подошел к нему. Судя по его сонному и хмурому лицу, его выдернули из кровати.

– Что, лейтенант, в Шерлока Холмса решил поиграть?! Мать… – и капитан витиевато выругался. – Тебе что, больше всех надо?!

– Никак нет, товарищ капитан, – официально ответил я, при этом делая вид, что обиделся.

– Извини. Погорячился. Сейчас Быков подъедет, а пока обрисуй обстановку в общих словах.

Я повторил ему все то, что уже рассказал Васильченко. Решил наблюдать за домом, так как мне все это довольно странным показалось, а спустя полтора часа наблюдения вдруг заметил, как в квартире на третьем этаже мелькнул луч фонарика.

– И все? Ты в своем уме, Звягинцев?! А если у хозяев квартиры пробки перегорели?! Тогда что?

– Так света там до этого вообще не было, а потом фонарик засветил. Луч мелькал там… – я посмотрел на часы, – минут двадцать, не меньше.

– Хм, – задумался капитан. – А из подъезда кто-нибудь выходил?

– Из первого подъезда точно никто не выходил, товарищ капитан. Из второго… – я сделал вид, что задумался, – вроде выходили.

– Что значит вроде, лейтенант?

– Так темно на улице. Много тут увидишь?

– Ладно, – недовольно буркнул Быстров. – Приедет подполковник – пусть сам с тобой разбирается.