Смерти вопреки

– Глупый, – прошептала девушка ему в самое ухо, – если бы ты только знал, как часто мне приходится это делать. Но ты не подумай, не за деньги Ее откровенность и впрямь запомнилась ему надолго. Ее фраза вспоминалась часто, лишь только Банда оказывался наедине с женщинами, даже с Алиной. Ни от одной из них он не слышал подобного признания. О таком предпочитают не говорить вслух. У Банды же слова девушки намертво связались с темной каморкой, пропитанной запахом муки и влажного сахара, с горячим шепотом, когда губы говорившей касались его уха.

«Это точно она», – отбросил колебания Банда.

Ему даже не нужно было видеть лицо – он прекрасно помнил длинную шею, выступающие ключицы и волосы, такие пышные, упрямо возвращающиеся назад, если их отвести рукой. Банда молчал, не зная, стоит ли заговаривать с ней теперь, когда из давних, почти стершихся воспоминаний она вдруг воплотилась в реальность.

Так они постояли немного в неловком молчании, а потом она вдруг улыбнулась, указала на его черный смокинг и сказала, заговорщицки улыбаясь:

– Где-то я уже такой пиджак видела. Не подскажешь, где именно?

Обращение на «ты» прозвучало вполне уместно.

Даже если бы Бондарович прежде и в глаза не видел этой женщины, обидеться было невозможно. Что-то невидимое, но ощутимое осталось в казино от прежней забегаловки-кафе, вот и эта фраза вернулась из прошлого, когда и официант, и посетитель были равны.

– Что ты говоришь?! – ничуть не смутившись, ответил Банда. – Неужели ты бывала в Англии?

– В Англии? – удивленно спросила она. – А что, разве это ты в Англии купил?

– Ну да, – кивнул Бондарович, вспомнив «лейбл», мельком виденный им на подкладке. – Это английский смокинг. Я привез его из Англии.

– Вот как, – усмехнулась она, – а я такие видела гораздо ближе.

– Где это, интересно?

– У нас в ресторане, – она не выдержала и засмеялась. – У нас в таких официанты ходят.

– Правда? – Бондарович не выдержал, тоже засмеялся и сказал вполголоса:

– Честно говоря, этот смокинг хоть и английский, но именно из ресторана.

Просто неудобно было сюда без пиджака заходить.

– Это правильно, – согласилась она, но тут к стойке кто-то подошел и ей пришлось отвлечься.

Александр Бондарович обернулся и увидел, что Муса Корд и вся его компания за это время переместились к рулеточному столу, к которому до встречи со своей старой знакомой стремился и он сам. Теперь, правда, ему этого сделать не удалось бы, потому что люди, которые сопровождали компанию, оставаясь при этом в тени, быстренько расчистили место у рулетки и теперь никого из новых игроков к столу не подпускали.

– Налить тебе чего-нибудь? – вернулась к нему женщина, обслужив клиентов.

– За счет заведения?

– С какой стати?

– У меня есть перед ним определенные заслуги.

– Что-то я не заметила, чтобы ты много проиграл, а другие заслуги тут не признаются. Если бы ты спустил все до последнего, я могла бы тебе налить чашечку кофе.

– У меня заслуги не перед казино, – усмехнулся Бондарович. – Перед заведением, которое было тут раньше.

Женщина сузила глаза, испытующе глядя на посетителя в чужом смокинге:

– Не врешь?

– Как-то я с приятелем уложил здесь с дюжину мерзавцев и при этом не разбил ни одного стакана.

– В самом деле?

– Послушай, тут была одна очень уютная каморка. Мешки с сахаром, конечно, не такие мягкие, как домашняя постель, но все же было удобно на них и на клетчатом одеяле.

– Я не понимаю, – произнесла женщина, хотя по ее глазам было ясно, что она все понимает не хуже Александра.

– Я сдуру сказал тогда, что ты запомнишь нашу встречу на всю жизнь, а ты пообещала, что забудешь. Так вот я ее помню, а ты?

«Черт с ней, даже если и спутает меня с кем-нибудь – мало ли парней прошли через ее каморку… Главное, чтобы у меня появилась в этом заведении знакомая, которая знает внутреннюю жизнь казино», – подумал Банда.

Женщина помолчала, закусив губу, затем рассмеялась, наклонилась над стойкой и зашептала:

– Знаешь, из-за этой фразы я и запомнила тебя.

Не поверишь, когда ты зашел, я тебя сразу не заметила, а потом увидела возле стойки и вспомнила. Хотела даже окликнуть, но ты обернулся сам. И мне показалось, что я ошиблась, изменился ты сильно. А потом рискнула заговорить. И подумала, что раз на «ты» не обиделся, значит, наверное, все-таки не ошиблась.

«Да, с годами меняешься, – подумал Александр, – но фигура, жесты – они остаются прежними. Некоторые вещи помнятся тем лучше, чем больше времени отделяет нас от них».

– Я пришел сюда не играть.

– Только не надо мне рассказывать, что ты пришел сюда встретиться со мной, – в голосе женщины появились неприятные игривые нотки, которыми она наверняка пользовалась и в разговорах с другими мужчинами.

– Я этого не говорил.

– Давай угощу за счет заведения. Что будешь пить?

– Минералку, – не задумываясь, ответил Банда, не спуская глаз с Мусы Корда, который в это время вытаскивал из кармана объемистую пачку денег.

Один из его охранников принял купюры и отправился за фишками. – Что-то в горле пересохло.

– Минералку? – удивленно спросила она, откупоривая бутылку, и вздохнула: