Смерти вопреки

Прищепова подхватили под руки и поволокли уже знакомой дорогой, только на сей раз протащили немного дальше. Артем оказался в подвале, в маленьком, три на три метра, бетонном мешке. В самом углу виднелось вентиляционное отверстие, но на улицу оно выходило коленом – лишь слабый отблеск дневного света пробивался сквозь решетку.

– Не дури, – сказал один из охранников, снимая с Артема наручники. Второй в это время держал Прищепова под прицелом длинноствольного пистолета.

– Суки, – с чувством выдохнул Артем, потирая затекшие запястья.

– Договоришься, – сказал охранник, но пленника не тронул, встал и вышел. За ним с грохотом закрылась тяжелая металлическая дверь.

Пока было светло, Прищепов успел заметить, где лежит матрас с подушкой и одеялом. Он добрался до этого места на ощупь и улегся. Теперь можно было и поразмыслить, хотя от него самого уже мало что зависело.

Адвокат собственноручно снял с Мамаева браслеты наручников, – охрану, правда, не отсылал. Две руки сошлись в пожатии.

– Переволновался ты, Рахмет, рука холодная.

– Теперь будем вместе волноваться.

– Ты многое испортил, – проворчал Адвокат, – из-за тебя столько времени потеряли!

– Ты сделал бы все точно так же, как и я.

– Нет, – покачал головой Адвокат, – по-другому.

– Лучше?

– Аккуратнее.

– Как? – поинтересовался Рахмет.

– Зря ты дочку свою в это дело впутал. Не любишь ты ее, наверное?

– Я же знал, что ты ее не тронешь, – натянуто улыбнулся Мамаев.

– Не скажи... Но об этом после, а теперь вперед, к морю. Деньги-то там?

* * *

Когда Александр Бондарович вернулся в мотель, то застал Розу в своем номере. Девушка как-то странно посмотрела на него, словно пытаясь понять, помнит ли он о том, что между ними было, или другие события стерли воспоминание в его памяти. Банда напустил на себя безразличный вид. Он знал: теперь у него во взгляде нельзя отыскать даже искорку чувств – только один холодный расчет.

– Ты не скучала?

– А ты?

– Я спросил первый.

Роза села на стул, закинула ногу на ногу, вынула из пачки сигарету и не прикасалась к зажигалке, пока Александр не подал ей огонек.

– Мне кажется, ты узнала что-то новое.

– Для меня теперь все внове.

Казалось, она хочет поссориться, только еще не выбрала повода.

– Ты где был?

– Это неважно.

– Что узнал?

– Роза, я понимаю, каждый из нас ведет свою игру, каждый пробует в меру своих возможностей урвать больший кусок. И ты не исключение.

– Ты тоже.

– Я и не спорю. Но мне кажется, что будет лучше, если мы скажем друг другу все начистоту.

Естественно, у Банды и в мыслях не было сообщать дочке банкира даже десятую часть своих тайн.

Но чем черт не шутит – возможно, она что-нибудь сболтнет сдуру. Хотя на неосторожную дуру Роза сейчас была похожа меньше всего.

– Начистоту? Как перед алтарем? – нервно рассмеялась Мамаева.

– Как в постели. Это обязывает к большему.

– Почему?

– У алтаря можно и обмануть насчет того, хочешь ты или нет, а в постели обмануть не получается. Во всяком случае, у мужчины все на виду, даже в кромешной темноте...

– Ну что ж, ты сам этого хотел.

– И хочу...

– Звучит довольно двусмысленно, – засмеялась Роза. Внезапно ее смех оборвался. – Александр, – она сделалась чрезвычайно серьезной, – мне кажется, ситуация теперь полностью изменилась.

– Ты о том, что было между нами? Могу тебя успокоить – я не придаю этому большого значения.

– Успокоил... Я о другом. С сегодняшнего дня, как мне кажется, охота пойдет именно на тебя, а не на меня.

– Ты уверена?

– Ты больше не можешь служить мне защитой.

Ты теперь сам притягиваешь к себе опасность, а я не хочу оказаться под ударом за компанию. Согласись, это естественное желание.

– Та-а-ак... – протянул Банда. – Значит, прежние мои заслуги не в счет.

Роза ничего не отвечала, выдерживая немигающий взгляд Бондаровича. Александр не мог понять, серьезно она говорит или это очередная игра. Потом у него возникло подозрение, что Мамаева хочет его о чем-то предупредить, но не решается говорить открыто.

– Ты понял меня? – так внезапно, что Бондарович даже вздрогнул, спросила Роза.

– Согласиться трудно.

– Согласия и не требуется. Я поставила тебя в известность.

– И за это спасибо.

– Не стоит.

Роза поднялась, поглубже запахнулась в халат и вышла на балкон. Изящно, словно кошка, она пробралась в узенькую щель между балконным экраном и поперечной перегородкой. Еще некоторое время можно было расслышать, как в ванной плещется вода, как шелестят простыни.

– Спокойной ночи, – послышалось издалека, и тут же балконная дверь в номере Розы закрылась.

"Да, она ничего себе штучка, – подумал Бондарович. – Не нравится мне это. Возможно, она все-таки пыталась меня предупредить. Может ли быть такое?"

Бондарович взял телефон и направился в ванную.

Полковник Котляров отозвался незамедлительно:

– Какого черта ты молчишь? Я не рисковал сам тебе звонить.

– Боялся, что телефон в чужих руках?

– Даже с тобой могут случиться неприятности, а из-за тебя и подавно.

– Ладно, Котляров, я не любезничать с тобой собрался. Какие новости?

– Плохие.

– Для кого? – Бондарович не удержался, чтобы не подколоть Котлярова.