Смерти вопреки: Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия

– Тебе надо будет съездить в Могилев.

– Так он у черта на куличках, товарищ командир. Сами же говорили, что до него восемьдесят километров.

– Не восемьдесят. Мы тогда ошиблись. Видно, летчики тогда сбросили нас раньше, чем было назначено. Ошибка произошла. Сейчас мы находимся где-то в сорока пяти километрах от города. И вообще, все вопросы потом, а сейчас слушай меня внимательно. У отряда Старика есть связь с городским подпольем. Так вот, Глыба нам сказал, что подпольщики вышли на связь с немецким офицером, который готов передавать сведения советскому командованию. Вот с ним тебе нужно встретиться и поговорить.

– Почему мы? Почему не сами подпольщики? Или партизаны Старика?

В разговор снова вступил Стукашенко.

– Объясню, но сам понимаешь, все это с чужих слов. В городе идут одна за другой облавы, и немецкий офицер, снимающий квартиру у семейной пары, вдруг внезапно съезжает, но при этом предупреждает хозяев квартиры об их аресте. Они послушали его и спрятались у дальних родственников на окраине города, а спустя сутки узнали, что в их квартиру с обыском нагрянуло СД[1]. Естественно, что подпольщики заинтересовались этим немцем, и оказалось, что он работает в управлении тыла немецкой армии и, что самое интересное, у него есть друг-приятель, который работает в СД. Тогда подпольщики решили поговорить с этим обер-лейтенантом, устроив ему как бы случайную встречу с бывшим хозяином квартиры, который неплохо знает немецкий язык. Немец рассказал, что его отец был коммунистом, но после прихода Гитлера к власти умер. Потом сказал, что в городском подполье есть предатель. Имени его он не знает, но тот работает в железнодорожном депо. И последнее. У него есть интересные для советского командования документы, но при этом с подпольем он категорически отказался работать, так как среди них могут найтись и другие провокаторы, поэтому ему нужна отдельная связь, причем напрямую с Москвой. Мы передали все эти сведения по рации командованию и получили приказ: войти в контакт с немецким офицером. Я доходчиво все объяснил?

– Да, товарищ Стук. Но почему я?

– Да потому что у нас в двух отрядах есть только один человек, который хорошо знает немецкий язык. К тому же ты смелый, умный и находчивый боец, которому можно доверить любое задание.

– Мы верим в тебя, товарищ Звягинцев! – добавил к этим словам свою похвалу Градов.

«А куда деваться груздю, которого не спросили, хочет он этого или нет, а просто в корзину засунули?»

– Сделаю все как надо! Не сомневайтесь! – Я снова вернулся к образу патриота-комсомольца.

– Теперь о самом задании. Ты заберешь у немца документы и договоришься с ним о связи. Мы понимаем, задание сложное, но мы верим в тебя, Костя. Да ты и сам должен понимать: иметь в стане врага такого шпиона дорого стоит.

– Понимаю. Постараюсь не подвести, товарищи командиры. Когда отправляться?

– Сегодня готовься, а завтра мы тебя переправим в отряд Старика.

Честно говоря, я подозревал, что это игра немецких спецслужб, уж больно нагло и выпукло все это дело выглядело. В Москве посчитали так же и решили закинуть немцам приманку в виде разведчика, и приказ партизанам дали соответствующий: найти для этого задания молодого, интеллигентного парня, со знанием немецкого языка. Желательно москвича. Впрочем, как оно было на самом деле, мне не было известно, вот только моя интуиция сердито ворчала, а я ей привык доверять. В прошлой жизни мне пришлось попробовать и испытать многое, но в роли шпиона из фильма, с явками и паролями, бывать не пришлось. Когда не знаешь – готовься к худшему. С таким настроением я отправился на задание.

Документы у меня были почти настоящие. Справка. Печать. Подлинные фамилии и подписи бургомистра и начальника полиции. Липой в них было только то, что я не был полицаем села Горелое и не имел в городе Могилеве родной тетки. Вечером того же дня связной Старика свел меня с представителем городских подпольщиков. От него мы узнали, что немец правильно указал на место работы предателя. Подпольщики сумели за эти дни вычислить иуду, а после допроса его казнили. После этого случая доверие к немецкому офицеру сразу выросло. Вспомнив парочку просмотренных шпионских фильмов, попросил, если есть, очки с простыми стеклами. Для маскировки. К моему удивлению, мне пообещали их принести. Ближе к вечеру за мной пришел человек. Нахлобучив кепку и надев очки, вместе с сопровождающим меня подпольщиком, пошел к месту встречи, кинотеатру «Луч». Народу было немного. Спустя десять минут после начала сеанса рядом со мной сел мужчина в гражданской одежде.

– Головы ко мне не поворачивайте. Смотрите на экран, – первым делом произнес он тихо по-немецки, а затем спросил. – Что вам велено мне передать?

– Нужны документы, которые подтвердят вашу искренность. Только после их проверки мы сможем говорить о дальнейшей работе.

– Разумно. Встречаемся завтра в букинистическом магазине в час дня. У меня в руке будет книга. Я оставлю ее на прилавке, а вы ее возьмете. И простите мое любопытство. Вы говорите как истинный берлинец. Откуда…