Смертный приговор

Хаузер коротко кивнул ей, потом вернулся в лабораторию. Идя по коридору, Мелани набрала номер судьи.

Хиршман ответил после второго гудка.

– Я так и думал, что вы еще позвоните мне сегодня вечером, – пробурчал он.

– Это вас удивляет? – спросила Мелани. – Вы отпустили Лазло под залог.

– Доктора Лазло, – исправил ее Хиршман.

– Если хотите, даже профессора, но это не делает ситуацию менее опасной.

– Оценку ситуации предоставьте мне, коллега. Я принял такое решение в ходе проверки обоснованности содержания его под стражей.

– Проклятье, почему?

– На допросе доктор Лазло заявил, что купил экспонаты, как он называет то, что было обнаружено у него в подвале. И ничего не знает о происхождении кожи.

– А моя бабушка станет следующим папой римским.

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете, – вздохнул Хиршман, – но вы пока не можете доказать обратное. Так как мейлы и посты Клары в Фейсбуке защищены и доктор Лазло не может оказать воздействие на свидетелей, опасность сокрытия следов исключена. Как и опасность рецидива, потому что в этой ситуации он вряд ли станет похищать еще одну девочку – если он вообще это делал, в чем я сомневаюсь.

«В чем он сомневается?» От ярости у Мелани вздулась вена на шее.

– А опасность побега? – напомнила она.

– Поэтому я назначил залог.

– Это же смешно! Вы видели виллу, в которой живет Лазло? Как звездный адвокат он зарабатывает в три раза больше, чем мы с вами вместе.

– По этой причине я определил залог в размере пяти годовых окладов.

– Я… – Мелани замолчала. – Пять годовых окладов? – медленно повторила она.

– Думаю, эта сумма достаточно велика, чтобы не совершать побег. Деньги только что были переведены и лежат в депозитарии Высшего земельного суда.

Мелани знала, что это означает. Если Лазло сбежит, деньги перейдут Австрийской республике. Но почему Лазло согласился на такое? Почему ему было так чертовски важно выйти на свободу?

– А если он все равно скроется? – спросила она.

– Успокойтесь. Мы забрали у доктора Лазло паспорт, к тому же он ежедневно должен являться в полицию. Вам этого достаточно?

– Как насчет электронного браслета? – предложила она.

– Не смешите меня. Я уверен, что этих мер достаточно, чтобы подозреваемый не скрылся.

– По крайней мере, запретите ему приближаться к Кларе, – настаивала Мелани.

Хиршман задумался.

– Не возражаю. Завтра утром я обсужу это с адвокатами Лазло.

– Спасибо. Спокойной ночи. – Она положила трубку. Хотя бы этого удалось достичь. Правда, лишь с завтрашнего дня.

А что насчет сегодняшней ночи?

Она вошла в лабораторию и сразу направилась к Хаузеру, который стоял за спиной у коллеги и смотрел в монитор его компьютера.

– Необходимо организовать личную охрану для Клары, – сказала она без обиняков.

Видимо, Хаузер услышал отчаяние в ее голосе, потому что мягко отвел ее в сторону.

– Вы сами знаете, как редко одобряют государственную личную охрану для частных лиц. Нам необходима конкретная угроза.

– Конечно, у меня нет ничего конкретного на руках, но я знаю, что Лазло что-то задумал. Иначе почему он согласился выплатить пять годовых окладов за свою свободу?

У Хаузера отвисла челюсть.

– Пять? – Он сглотнул. – Хорошо, завтра утром я поговорю с нашей службой безопасности и попытаюсь организовать личную охрану.

– А сегодня ночью?

– Господи, да ничего за одну ночь не случится.

– Вы в этом абсолютно уверены? – спросила Мелани, но Хаузер молчал.

Идя к машине, Мелани подняла воротник пальто. Ночь была прохладной, небо безоблачным. В голове у нее крутились десятки вопросов. Прежде всего этот проклятый Лазло не давал ей покоя.

Она села в машину, выехала с парковки на улицу и уже повернула в сторону озера. Но вдруг резко затормозила и задумалась. Клара была главным свидетелем обвинения, и очная ставка между ней и Лазло еще не проводилась. Со своими связями Лазло мог без проблем выяснить, что приемный отец Клары арестован, а сама Клара находится в детском кризисном центре города Вены. Если он это уже не сделал.

Пять годовых окладов!

Мелани смотрела на огни проезжавших мимо машин. Сможет ли она простить себе, если с Кларой в эту ночь что-нибудь случится? В детском приюте, куда любой мог свободно зайти?

Она повернула в сторону детского приюта.

62

Еще пробираясь между рядами, Сабина набрала номер Снейдера. Но его телефон был выключен. Она добралась до центрального прохода и огляделась. Теперь на нее было обращено больше взглядов, чем на Хесса, который продолжал вещать на сцене.

У одного из запасных выходов она наконец заметила Ломана, который посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и подозвал к себе коротким жестом.

– Черт возьми, что происходит? – шепотом спросил он.

– Где Снейдер? Мне нужно срочно с ним поговорить.

Ломан взглянул в четвертый ряд на пустое место Снейдера.

– Перед перерывом он еще говорил по телефону. Потом я видел его в туалете.

– Где?

– В фойе, у входа в зал номер три.

– Спасибо. – Сабина направилась к выходу. Дверь закрылась. Сабина пошла по пустому коридору и услышала, как в зале раздались аплодисменты.