Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Он сразу понял, что предстоит возвращение в Афганистан. И опять не то чтобы с радостью, но с каким-то облегчением воспринял известие. Он уже ощутил магическую силу этой страны, необъяснимое притяжение тех событий, свидетелем и участником которых ему довелось стать летом.

Только одна проблема возникла у Курилова перед отъездом. Татьяна, жена, словно почуяв недоброе, решительно заявила: «Никуда ты не поедешь». И потом, поняв, что все равно не ослушается, поедет, до самого поезда замкнулась, почти не разговаривала с Валерой, обиделась[52].

На объекте в Балашихе, едва он зашел в отведенный для проживания спальный корпус, как сразу оказался среди своих «диверсантов», кого-то узнал по совместным занятиям, кто-то был из закончивших курсы раньше. Приехали ребята со всего Союза, все были возбуждены, наперебой предлагали выпить за встречу, громко обсуждали, куда их направят. То и дело звучало слово «Афганистан».

На следующий день начальник объекта полковник Бояринов подтвердил бойцам: «Летим в Афганистан. Всем быть на месте, за территорию не выходить, находиться в постоянной боевой готовности». Еще через день «диверсантов» посадили в автобус и повезли в Ясенево, в штаб-квартиру ПГУ, на инструктаж. Первый заместитель начальника разведки генерал Кирпиченко сказал им, что в Афганистане бойцы «Зенита» будут выполнять особую задачу государственной важности. Какую — это им сообщат позднее. Все зенитовцы были разбиты на отдельные группы. Та, в которую вошел Курилов, была усилена опытными офицерами-афганистами из ПГУ и сотрудниками военной контрразведки, а возглавил ее полковник Александр Титович Голубев — его тут же представили бойцам, и Валере он сразу понравился — спокойный, обстоятельный белорус. Щек не надувал, начальника из себя не строил, зато дал несколько дельных советов: что взять с собой, как одеться. «С таким можно идти в разведку», — решил про себя Курилов.

Ничего конкретного о том, что им предстоит, сказано не было, зато много говорилось о большой ответственности, о том, что зенитовцы должны оправдать доверие партии и правительства ну и все прочее в том же роде.

— И последнее, — генерал за столом президиума встал и строго оглядел зал. — Задание, которое вам предстоит выполнять, возможно, будет связано с риском для жизни. Поэтому мы комплектуем ваш отряд на сугубо добровольной основе. Я подчеркиваю, — генерал возвысил голос, — каждый может отказаться от участия в операции без каких-либо последствий для себя. Подумайте хорошенько. Трезво взвесьте свои силы, возможности, прикиньте последствия. Повторяю, руководство с пониманием отнесется к тем, кто по каким-то причинам сочтет для себя нежелательным командировку в Афганистан. Есть желающие отказаться?

В зале повисла напряженная тишина. Никто не поднял руки, не встал.

— Нет таких? — с явным облегчением закончил начальник. — Ну, тогда желаю всем удачи.

Через несколько дней отряд был переброшен вначале в Ташкент, где всех переодели в обычную солдатскую форму, а затем на авиабазу афганских ВВС в Баграм. По легенде зени-товцы Титыча (Голубева) были инженерно-технической группой, приданной в помощь отдельному отряду спецназа ГРУ, который позже войдет в историю как «мусульманский» батальон. Отряд уже давно был в Баграме.

— Так если вы саперы, то почему с вами никакого инженерного оборудования нет? — удивлялся спецназ.

— Довезут, — уверенно объяснял Титыч, который, в отличие от своих рядовых бойцов, имел на погонах сержантские нашивки. Иногда он куда-то надолго отлучался.

На авиабазу Баграм каждый день садились тяжелые транспортные самолеты из Союза — с людьми, боеприпасами, бронемашинами. Питомцев балашихинских курсов собирали по всей стране и спешно отправляли в Афганистан. По всему было видно, что скоро здесь начнется большая заваруха.

* * *

После того памятного совещания у Иванова, когда генерал под большим секретом сообщил, что наверху принято решение «ориентироваться на здоровые силы в партии», прошло две недели. Однако никаких конкретных указаний из Москвы больше не поступало. Начальник представительства КГБ в Кабуле понимал, что дело идет к развязке — на это указывало много признаков и в первую очередь то, что ежедневно прибывали все новые люди из Центра: бойцы спецназа, офицеры контрразведки, какие-то таинственные генералы из Минобороны.

Прибывавших зенитовцев нацелили на разведку всех важных объектов в Кабуле: военного ведомства, МВД, правительственных зданий, узлов связи, радио и телевидения, тюрьмы, аэропорта… Внимательно изучались подходы к ним, рассматривались варианты штурма и захвата, пути отступления.