Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Спецсредство подействовало. Но странным образом — только в отношении племянника. Утром 14 декабря выяснилось, что во дворец вызывали врачей, в том числе наших — из военного госпиталя. Связавшись с ними, узнали, что Асадулла отправлен в госпиталь с признаками сильного пищевого отравления. К вечеру было принято решение эвакуировать его для дальнейшего лечения в Москву.

В то же время Центр дал команду на вылет Бабрака Кармаля из Ташкента в Баграм. Фактически это означало, что второй этап операции начался.

Иванов по телефону доложил начальнику ПГУ о ситуации:

— Асадулла Амин находится в больнице, под капельницей. Ему пытаются делать промывание желудка, чистят кровь, чувствует он себя неудовлетворительно. Что касается Хафизуллы Амина, то по данным, которыми мы располагаем на этот час, его состояние не внушает никаких опасений. Он на своем рабочем месте, действует в привычном режиме.

— Почему? — резко спросил Крючков. — Вы мне можете объяснить, что это означает? Где ваш человек, который присутствовал во время обеда? Что он говорит?

Оперработник Михаил Т. — а это его имел в виду Крючков — в это время вновь находился там, где ему и полагалось, на аминовской кухне. Его еще утром из Баграма срочно перебросили обратно в Кабул, поскольку никаких претензий к нему у Амина не было. «Повар» все сделал, как задумывалось: незаметно добавил свое зелье в кувшин с кока-колой и лично проследил за тем, как Амин выпил целый стакан отравленного напитка. О чем Иванов и сказал шефу разведки.

— Тут возможны два варианта, — пояснил он. — Либо спецсредство еще не подействовало, то есть надо ждать. Либо кока-кола нейтрализовала свойства спецсредства[56]. Тогда ситуация коренным образом меняется, и в этой связи надо принимать какое-то решение.

Крючков, которого было трудно вывести из себя, молчал, но за этим молчанием угадывалось многое.

— Вы понимаете, что мы уже подняли всех? — наконец сказал он. — Что из Ташкента к вам вылетел самолет с товарищем К.? Что спецназу дана команда на выдвижение?

— Мы будем информировать вас о ситуации во дворце, — пообещал Иванов.

— Информируйте, — недовольно буркнул Крючков и бросил трубку.

Тем временем в Баграме бойцы «мусульманского батальона», зенитовцы и десантники действительно получили команду занять места в боевых машинах и приготовиться к марш-броску на Кабул.

* * *

О том, что вся заваруха, ради которой их привезли в Баграм, начнется вот-вот, Валерий Курилов узнал случайно. Прогуливаясь как-то вечером неподалеку от своей палатки, он обратил внимание на то, что соседние капониры вдруг обнесли колючей проволокой, а над входами в блиндажи растянули маскировочные сети. Значит, приехало высокое начальство, решил Валерий. Когда он подошел поближе, то увидел: на огороженной территории вокруг капонира прохаживаются странные личности в длинных, явно с чужого плеча, солдатских шинелях без погон и без хлястиков. В одной из фигур Валерий угадал своего старого знакомого — Сарвари. А рядом был Гулябзой. Бывший начальник службы безопасности тоже узнал одного из своих недавних спасителей, обрадовался:

— Ты вернулся? А остальные ваши товарищи тоже здесь?

— Все здесь, — успокоил его Курилов. — Полный комплект.

— Очень хорошо, — засмеялся Сарвари. — Тогда победа будет наша. Смерть кровавому Амину!

Курилов хотел было возвратиться в палатку, но тут к нему подошел незнакомый спецназовец, огромного роста, вооруженный до зубов. Валера тогда еще и не догадывался о существовании элитного подразделения антитеррора «А», так же как и альфовцы ничего не знали о группе спецназа внешней разведки «Зенит». Познакомились. Верзила, как оказалось, отвечал за безопасность членов будущего афганского правительства.

— Ты уж больше к ним не подходи, — попросил он Курилова, кивнув в сторону афганцев. — И никому не говори, что их видел. Тут начальство в такие секреты играет!

«Ага, — сделал вывод Курилов, — значит, скоро пойдем с боем на Кабул. Амина будем свергать».

На следующий день его догадка подтвердилась. Сначала Титыч распределил бойцов своей группы по боевым машинам «мусульманского» батальона и велел быть готовыми к марш-броску на Кабул. Затем пришел командир одной из групп «Зенит» Яша Семенов и сказал, что ближе к вечеру приглашает в командирскую палатку на совещание. Странную картину представляли участники этого совещания, проходившего под хилым брезентом, при скудном свете слабой электрической лампочки. Все — и люди, сидевшие за столом «президиума», и простые участники — были одеты в одинаковые солдатские шинели и шапки. Начальство можно было отличить только по лычкам на погонах: сержантские означали, что это полковник или подполковник, ефрейторские носили те, кто был младшим офицером. Почти все был небриты, с печатью усталости на заросших лицах. Собрались командиры рот и взводов «мусульманского» батальона, офицеры-десантники и зенитовцы.