Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Вот товарищ Экбаль — ему партия доверила создать эту структуру. Пусть вас не смущает то, что он человек сугубо гражданский. Товарищ Экбаль окончил философский факультет Московского университета, он старый и проверенный член партии. Дауд упрятал его в тюрьму за подрывную работу в вооруженных силах. Его жена и ребенок умерли от голода. Такие люди, как товарищ Экбаль, — золотой фонд нашей партии.

Заплатину понравилось, что Экбаль с трудом перевел последние слова. Он покраснел, смутился, стал запинаться и наконец совсем умолк, умоляюще глядя на Амина.

— Переводи, — жестко велел ему Амин. — У нас нет никаких тайн от советских друзей. Они должны знать, кто действительно герой, а кто только маскируется под настоящего партийца. К вашему приезду мы отобрали в армии кадры для их возможного использования на политработе. Пожалуйста, побеседуйте с каждым из этих людей и выскажите свое мнение. Очень прошу вас быть при этом максимально честным, и если кто-то вам не понравится, скажите мне, мы обязательно учтем вашу оценку.

Амин рассказал гостю о себе, о том, что учился в Штатах, что хорошо знает английский язык. Коротко коснулся ситуации в партии: «Ряды наши растут и крепнут. Партия стала грозной политической силой».

Напоследок условились встречаться каждую неделю. «Но если у вас возникнут вопросы, требующие немедленного совета, приходите ко мне в любое время», — сказал Амин.

После этого Экбаль повез Заплатина к главе государства. Тараки оказался совсем другим человеком. В отличие от взведенного, словно тугая пружина, Амина, генсек производил впечатление мягкого, улыбчивого дедушки. Казалось, он никуда не спешит и готов говорить с гостем на любые темы — от кабульской погоды до роли комиссаров в советских вооруженных силах. Что касается рабочих установок, то от Тараки прозвучали почти слово в слово те же просьбы: как можно скорее создать в Афганистане политорганы по советскому образцу, потому что армия есть основная опора новой власти.

Все следующие дни Заплатин посвятил беседам с отобранными офицерами. Их было человек тридцать. Двоих Заплатин забраковал сразу, причем одним из них оказался личный адъютант Тараки 25-летний офицер военно-транспортной авиации Гулябзой. Его кандидатура была заявлена на должность начальника оргуправления главпура. Однако на собеседовании герой революции заявил, что хотел бы совмещать свою работу в главном политуправлении с должностью адъютанта главы государства. И вообще, как было ясно из разговора, герой революции не собирался гореть на партийно-политической работе. Заплатину это не понравилось.

— Нет, так не пойдет, — прямо сказал он Гулябзою. — Выбирайте: или-или.

— У меня будет надежный заместитель, он справится.

— Вы даже себе не представляете, насколько важна должность начальника оргуправления. Этот человек должен стать сердцем, мотором политорганов. Так что никаких совмещений.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Гулябзой и покинул кабинет.

Откуда было советнику знать, что этот молодой человек является чуть ли не приемным сыном генсека, который в нем просто души не чает. На следующий день Тараки в своей обычной мягкой манере попытался убедить советника пойти навстречу герою. Но Заплатин проявил неожиданное упорство.

— Если вы хотите создать работающий орган, тогда доверьтесь мне. Если же вам нужна декорация, тогда поступайте как знаете.

И вождь был вынужден согласиться. Начальником оргуправления стал племянник Амина, выпускник Ленинградской академии связи. Он хорошо говорил по-русски и показался советнику вполне подходящим для этой должности.

Сам того не сознавая, Заплатин после этого набрал очки в глазах будущего правителя Афганистана.

Но и с Тараки он сохранил добрые отношения. Глава государства принимал его чаще других советских товарищей. Даже главный военный советник генерал-лейтенант Горелов не мог так запросто навещать дворец Арк. С Гореловым у новой власти вообще все складывалось непросто. И Тараки, и Амин никак не могли смириться с тем, что генерал до этого был на короткой ноге с Даудом, пользовался его расположением, сопровождал его в поездках по стране. Заплатину стоило большого труда убедить афганских руководителей в том, что Лев Николаевич вполне лоялен революционным переменам, а его бесценный военный опыт может сослужить хорошую службу. В конце концов, с присутствием Горелова смирились, но полного доверия к нему так и не возникло.

Заплатин с большим энтузиазмом взялся за обучение отобранных офицеров. Правда, при составлении плана занятий он столкнулся с неожиданной проблемой. С чего начать? Чему посвятить самую первую, самую важную тему? Как политработник советской закалки, он предложил эту тему сформулировать следующим образом: «Великая Апрельская революция: ее историческое значение, уроки, выводы, необходимость защиты ее завоеваний». С точки зрения нашего политработника звучало совсем неплохо. Но Амин вдруг засомневался:

— А кто будет писать материал на эту тему? У нас внутри партии еще ничего не устоялось, по многим вопросам нет полной ясности. Нет, давайте с этим повременим.