Смещение

— Я звоню в службу спасения. Перезвоню через несколько минут, хорошо?

— Что там??

Отбой.

Несколько минут показались Лауре вечностью. Совсем уж невероятные сцены она представила… они представились сами, без ее желания. Такого быть не могло, но воображению не прикажешь. Кровь, тела… Глупости. Это только в фильмах…

Звонок от миссис Эльберт раздался раньше, чем Лаура решилась позвонить сама.

— Миссис Шерман, спасибо, что…

— Что там??

— О, с Эльзой, думаю, все в порядке, она, кажется, просто спит.

— Спит?

— Ну, сначала мне показалось, что… И доктор Шеффилд тоже… ну… кажется, спит за своим столом в кабинете. Сейчас прибудут парамедики, они уже подъезжают. И полиция.

— Что там…

— Ящики раскрыты, сейф тоже… И в приемной, и в кабинете доктора Шеффилда. Извините, Лаура, больше говорить не могу, они прибыли…

Конец связи.

Лаура хорошо представила, да. В кино много раз… Но в фильмах — убивают!

Кора позвонит сама, когда все… хотя бы что-то… уладится. Или лучше позвонить ей, скажем, через час? Полтора?

Правильно было бы связаться с редакцией. Кто сейчас дежурит на линии? Хорошо, если Пэт, она точно будет знать что делать. Но в любом случае надо…

Или не надо?

Очевидно, налет на офис Шеффилда произошел из-за бумаг Эверетта. Возможно ли, что, кроме одиннадцати листов, у адвоката хранились и другие бумаги, переданные Эвереттом? «Вскрыть через шестьдесят лет», например. Или «хранить, пока не предъявит права мистер Х». Кто-то об этом знал (догадывался?) или узнал (догадался?), когда всплыли одиннадцать листов?

Что в этих формулах, чтобы устраивать такие представления?

Вот правильное слово: «представление». Если федералы, то ничего более глупого они придумать не могли. Им достаточно предъявить полномочия. Бюро могло вмешаться, если там знали (предположили), что у адвоката хранятся еще какие-то документы, оставленные Эвереттом. Документы, с которых не снят гриф секретности. Опубликованные уже формулы им наверняка не интересны. Квантовая механика? Впрочем, откуда ей знать, какой математический аппарат применял Эверетт, когда вел исследования для Пентагона и рассчитывал стратегию ядерной войны с Советами?

А если это были не федералы? Кто мог действовать так нагло, быстро и решительно? Кому нужны старые бумаги с формулами по квантовой физике? Сюжет для комедии в духе Сэма Панча или комиссара Жюва, в любом непонятном событии видевшего происки Фантомаса.

Стоп. Если кому-то нужны были листы с формулами, искать они должны были не у Шеффилда, а у Марка Эверетта или его поверенного, Кодинари. И не в Вашингтоне, а в Калифорнии.

Почему она не подумала об этом сразу?

Долгие гудки. Неужели там тоже… В Калифорнии раннее утро. Естественно, в офисе никого нет, а личного номера адвоката Лаура не знала.

Почему не звонит Кора?

Лаура набрала номер вашингтонского бюро «Научных новостей». Там, по крайней мере, ответят.

— Доброе утро, дорогая! — Радостный голос Сильвии Орест подействовал на Лауру, как теплая вода Онтарио в жаркий летний полдень. — С кем ты хочешь поговорить, Лаура? У тебя есть готовый материал?

— Сильвия, ты отслеживаешь новости? Ничего нет о происшествии в адвокатской фирме Шеффилда?

— Нет, дорогая, а там что-то случилось?

— Да. Кто у тебя на месте из летунов?

Летунами в редакции называли журналистов, готовых в любое время выехать, вылететь, побежать и взять интервью, получить информацию.

— Юрис, он только что появился.

Молодой журналист, третий месяц в редакции, ничем себя пока не проявил, пытался взять интервью у профессора Сагальски, когда тот опубликовал работу о природе подсознательных связей, получил отказ. Интервью в результате провел Бенникс, получилось классно…

— Давай Юриса, если нет больше никого.

— Да-а-а… — У Юриса был протяжный высокий голос, ему бы петь в опере теноровые партии. Сотрудничать с музыкальным порталом. Впрочем, о чем она? Юрис по образованию научный журналист, степень магистра, просто она относится к нему с предубеждением.

Лаура объяснила задание, стараясь говорить, чтобы Юрис понял без повторений. О формулах Эверетта он слышал, а может, и видел в новостях.

— Понял, — произнес Юрис неожиданно сухим, четким, вовсе не высоким, а скорее басовитым голосом. Лаура даже успела подумать, что трубку у Юриса взял кто-то другой. — Выезжаю сейчас же, ехать тут максимум четверть часа. Материал давать на деск или вы хотите, чтобы я сначала переслал на вашу почту?

— На деск. А мне… Да, мне тоже.

— Буду держать вас в курсе, миссис Шерман.

Почему не звонит Кора?

— Мамочка!

О, господи, Вита.

— Доченька, ты в порядке?

Надо было спросить иначе, но что сказано, то сказано.

— Да, мамочка. Я поспала.

— Завтрак на столе. Найдешь? Я немного занята.

— Я уже.

— Молодец.

— Можно мне поиграть в «Соваж»?

Лучше под маминым присмотром, но, в принципе, если Вита выспалась…

— Хорошо, милая, играй.

— Спасибо, мамочка, ты самая лучшая, я тебя очень люблю.

— Я тебя обожаю, родная!

Пожалуй, все хорошо. Сегодня. Сейчас. Что вообще важно в мире? Сегодня, сейчас. Да.