Смещение

Алан крепко сжал подлокотники кресла. Что-то происходило с его сознанием. Не странное. Странное было бы понятно. Странное порой случается и имеет физические причины. Странное произошло, когда он впервые семь лет назад переступил порог этого кабинета, сел за свой стол — теперь свой — и положил тяжелый рюкзак рядом с монитором. Неожиданно он увидел, каким будет кабинет лет через сорок или пятьдесят. Голографический «экран». Команды, включая записи сложных формул, будут идти непосредственно из мозга, и ответы искусственного интеллекта, заключенного в компьютере, будто джинн в бутылке, он будет ощущать как собственные мысли.

Сеанс ясновидения? Яркий и недолгий. О будущем он думал часто и выбрал Принстон, а не Гарвард или Йель, откуда тоже получил приглашения на работу. Он хотел работать здесь, где в воздухе носились мысли Эйнштейна, Уилера, Дикке, фон Неймана… И его мысли тоже станут историей Института.

Мысли неофита. Странные — лично для него, — но понятные, в отличие от…

— Все, — сказала Лаура, возвращая документы. — Вылет в девятнадцать сорок, вы успеете собрать вещи, отсюда до аэропорта полчаса. Поедете на своей машине или такси тоже заказать?

— Нет.

— Что — нет? Не поедете или не заказывать?

Голова была тяжелой, логика этой женщины — непонятной. Хотелось курить. Хотелось пить. Хотелось…

Он не знал, чего ему еще хотелось. Мысль, пришедшая в голову, вызвала мгновенный распад сознания на молекулы и атомы, если сознание состоит из молекул, а молекулы сознания из атомов. Мгновенная, не успевшая вызвать испуг, темнота, и он понял, что он понял. Понял — но что?

— Закажите, пожалуйста, — сказал он чужим голосом, и Лаура подняла на него удивленный взгляд.

— Хорошо. — Она быстро набрала комбинацию букв и чисел.

— Такси будет ждать у главных ворот через четверть часа. Успеете?

Если она сделала заказ, значит, уверена, что он успеет. Зачем спрашивать? Алан и отвечать не стал.

— Отель «Мажестик», — продолжала Лаура. — Недорогой, тридцать два доллара в сутки.

— Нормально. Спасибо.

— Нужно предупредить в деканате?

Она обо всем подумала.

— Нет. Я не обязан докладывать о своем присутствии.

— Тогда все в порядке. — Лаура ободряюще улыбнулась, и Алану ее улыбка показалась взрывом алого, золотистого, оранжевого света, он на мгновение прикрыл ладонью глаза, наполнившиеся слезами.

— Держите меня в курсе, хорошо? — продолжала Лаура. — Билеты, ваучер, все у вас в почте.

— Спасибо, Лиз. Ты такая заботливая…

Лиз? Журналистку зовут иначе. Он не запомнил. И почему «ты»? Это обращение редко употребляется…

— У вас есть родственница… — Лаура хотела спросить, но не договорила фразу. Понятно, это что-то очень личное. Понятно, доктор Бербидж временами принимает ее за другую женщину. Может, не надо было отправлять его одного? А что делать? Может… Нет, Вита… Надо позвонить. Она позвонит, когда посадит Бербиджа в такси.

Сделав вид, что не замечает присутствия Лауры (может, действительно не замечал?), Алан достал с нижней полки книжного шкафа пустой рюкзак, лежавший там с прошлого лета, когда он ездил на конференцию в Палм-Бич. Огляделся — что взять с собой? Положил в рюкзак ноутбук, последний номер Physical Review — почитать в дороге, интернет в полете наверняка будет дорогой и плохой. Набросил на себя висевшую на вешалке с прошлой зимы куртку (убрать не успел, не думал об этом, а теперь пригодилось), в Сан-Франциско ночью прохладно.

— Держите меня в курсе, — повторила Лаура.

Могла бы не напоминать. Ее присутствие раздражало так же, как когда, не спросив разрешения, она заглядывала в кабинет, зная, что он работает и тревожить его нельзя ни при каких обстоятельствах. Она никогда не считалась с обстоятельствами, такой характер, в этом она была похожа на него, и потому ее эскапады он воспринимал не так резко, как если бы то же самое вытворял… Кто?

Они шли по аллее, где Алан проходил несколько часов назад. Ветер принес запах чайных роз с цветника, и у Лауры закружилась голова. Она давно не ощущала этого запаха, и ветер захотел, чтобы она свернула с дорожки, а доктор Бербидж, пусть идет дальше сам. Тип неприятный, то неожиданно доверчивый, то — так же неожиданно — ощетинившийся и готовый нагрубить.

Такси ждало у ворот, водитель — молодой улыбчивый афроамериканец — распахнул заднюю дверцу, полагая, видимо, что поедут двое. Лаура покачала головой и отошла в сторону. Алан бросил рюкзак на заднее сиденье, захлопнул дверцу и сел вперед.

— Хорошей дороги, — сказала Лаура, зная, что ответа не будет. Алан смотрел перед собой и о чем-то думал.

Когда такси скрылось из глаз, Лаура медленно пошла на розовый запах, манивший ее, как пение сирен.

И тогда зазвонил телефон.

* * *