Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ)

Изяслав Мстиславич удовлетворённо кивнул головой и сказал:

– Ну что ж Никифор, поручаю тебе это дело, спытывай сначала в моих вотчинных землях сию задумку, а польза выйдет, так по всему княжеству распространим.

Изяслав Мстиславич подозвал меня к себе, подошедши я сходу заявил:

– Сразу говорю, колёсного мастера Тетера, кто этот улей смастерил, не отдам, он мне для других дел нужен будет.

– Каких же сыно? – Изяслав Мстиславич лукаво улыбнулся, – И вдобавок ответствуй мне, откуда у тебя на новые дела деньги возьмутся?

– Моя задумка с ульями должна повысить взымаемые тобой дани многократно, – не растерялся я и нашёлся что ответить, – вот хотя бы с этого ты мог бы мне в долг деньги выделить. А уж про дармовой «булат» для твоей дружины я промолчу!

Действительно, пару дней назад, когда я возвращался из поездки по городу, застал по приезду на княжий двор перевозбуждённую дворню, которая вместе с дружиной во главе с князем, веселилась. Дружинники бросились меня поздравлять, хлопали по плечам, норовя ненароком задушить в объятиях. Изяслав Мстиславич вообще сиял как новый гривенник, а челядь, весело суетясь, готовилась к устраиваемому князем пиру. Как выяснилось, по предложенному мной рецепту производства уклада вышло что–то, нечто похожее по своим свойствам на булат. Правда, он имел, не характерные для классического булата, серый цвет и рисунок. В любом случае, получившаяся тигельная сталь, по своим характеристикам, вышла не хуже местного уклада (сварной стали), но изготовлялся эрзац–булат не в пример проще, быстрее и дешевле уклада. То, что наш самодельный булат отличается от эталонного восточного в общем–то и не мудрено, особенно если принять во внимание исходный продукт – бурый железняк, несовершенство рецептуры, да и явно не до конца отработанную технологию – долго варить не получалось, глиняные тигли не выдерживали. К тому же, насколько мне помнится, Аносов варил булат больше пяти часов, с добавлением в шихту не известняка, а доломита (содержащего магний), не угля, а графита. Вот потому у нас клинки и получались вместо чёрного – с серым грунтом, вместо искривлённых линий узора – прямые.

Но всё равно, мечи из такого эрзац–булата значительно превосходили своих собратьев сварганенных из железа со стальными режущими накладками и по простоте изготовления превосходили мечи из кузнечной сварной стали. Но больше всех были счастливы мастера, по двору они не ходили, а летали как раздувшиеся воздушные шарики. Князь был горд за сына, рад за свою дружину, коя должна в ближайшее время сменить железные мечи на «булатные» (реально, у большинства гридней были железные мечи с наварным стальным лезвием). В общем, княжича и отец, и дружина зауважали, а кузнецы прям боготворили. Однако, воспользовавшись благодушием Изяслава Мстиславича, я тут же вставил князю «фитиль» напомнив ему про секретность и не желательность расползания технологии получения «булата» в другие, недружественные края. Изяслав Мстиславич сказанным проникся, веселье мигом поутихло (хотя «скромный» пир всё же состоялся), а с кузнецами и домниками, участвующих в создании металла, была проведена соответствующая разъяснительная беседа.

Дружина Изяслава Мстиславича начала потихоньку оснащаться новыми клинками. А мечи рядовых дружинников стали подвергаться простой, но эффективной цементации на животном угле (пережжённые в уголь рога, кожа, копыта, кости). Для их железных мечей, со стальными полосами, это было то, что доктор прописал! Цементированный меч мог противостоять ударам и сотрясениям, не ломаясь при этом, из-за поверхностного науглероженного слоя и внутренней пластичной железной начинки. Мечи стали сочетать в себе преимущества крепкой стали и гибкого железа, а их цементация практически ничего не стоила. На все эти ухищрения с цементацией я пошёл, так как тугоплавкая глина мне нужна была не для её постоянного перевода в черепки, что происходило при плавке «булата», она мне вскоре потребуется для кирпичей и кладке огнеупорных печей.

– Ладно! – рассмеялся князь. – Прям не княжич, а купец! Говори, что ты там ещё надумал?

– Отдай мне, вернее в моё распоряжение, Ильинский княжий двор.

– Зачем он тебе? – удивился князь.

– Буду размещать в нём свои новые производства. Очень уж удачно там речки Городянка и Ильинка протекают. Я хочу их запрудить, а на запруды поставить водяные колёса. К водяным колёсам приспособить разные механизмы: от жернов – зерно перетирать, до молота – железо делать.

– Как же это так выйдет? – не понял князь.

– Вода из запруды будет падать на водяные колёса, – увидев непонимание на лице князя, я уточнил, – ну, вроде тележных колёс, только в несколько раз больше и с лопатками, на которые будет падать вода и их вращать. А это вращение посредством особо сделанных приспособ будет вращать, например, жернов и перемалывать зерно. Такая перемолка выйдет и быстрее и больше ручной. Впрочем, в качестве привода могут служить впряжённые во вращающейся ворот лошади.