Смоленская земля в IX–XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии

Враги не дремали. Изяслав Давидович и Святослав Ольгович теперь уже полностью были объединены Долгоруким, «Глеб Дюрдевич с множеством половец» шел к Переяславлю (правда, его удалось отбить). Окрыленная успехом коалиция Ростислава решает завладеть Черниговом и тем самым перейти к активным действиям. Следует переправа у Вышгорода, но здесь приходит весть о смерти Вячеслава. Оставив войска, Ростислав торопится в Киев, устраивает похороны дяди, наскоро принимает для своего укрепления в этом городе ряд демагогических мер. Раздается все имущество Вячеслава («и порты, и золото, и серебро…» «по монастырям и по церквам и по затворам и нищим (…), а собе не прия ничто, только крест честный взя на благословение…», наскоро дав распоряжения матери об остальном дележе, он спешит к полкам, но поздно: на помощь Изяславу идет Глеб Юрьевич с большим, по-видимому, количеством половцев. Следуют уговоры дальновидных мужей, советующих возвратиться в Киев «с людьми утвердиться», но Ростислав решается на последнее — предлагает Изяславу разделить владения по Днепру. В условиях наплыва половцев предложение это успеха не имеет.

Утром полчища половцев заняли поля Беловоса, где стоял Ростислав, и стало ясно, что потеряно все. Отчаянная попытка мира с Изяславом, которому теперь отдавался и Киев и Переяславль, привела только к отчаянной ссоре с племянником: «Да ни мне, будеть Переяславля, ни тобѣ Киева!», — гневно воскликнул тот, — «и повороти конь Мстислав под собою с дружиною своею от стрыя своего»[937]. Двухдневная битва привела киевскую коалицию в полное расстройство: «разбегоша князи и дружина Ростиславля и Святославля и Мстиславля» (очевидно, Мстислав Изяславич все же не покинул дядю). Под самим Ростиславом «на первом же поскоцѣ летѣ под ним конь, Святослав же сын его, то видав и съскочи с коня и заступи отца своего и поча ся бити и за ним скупися дружины нѣколико около его и ту яша ему конь»

[938]. Ниже Любеча, уходя от преследования, Ростислав перешел через Днепр и кружным путем стал пробираться в свои владения. Так кончилось его первое киевское княжение.

Смоленская земля во второй половине 50-х годов XII в.

(второе княжение Ростислава в Смоленске — 1155–1159 гг.)

Смерть Изяслава Мстиславича подняла на ноги еще одного сына Мономаха Юрия Долгорукого. Его тяжелая поступь в зимнем походе конца 1154 г. привела в трепет черниговского Святослава Ольговича и киевского Изяслава Давыдовича (перед «Гюргем невозможно бы им удержатися…»[939]). Известие о смерти киевского Вячеслава застало суздальского князя у Смоленска. Первоначально он двигался, следовательно, не очень спеша, игнорируя путь через вятичей и демонстрируя презрение к новому смоленскому князю Роману, отца которого он предполагал снять с соправления с братом в Киеве. Но захват Изяславом Давыдовичем великого княжения его возмутил. Оставив днепровский лед, Долгорукий от Смоленска «поиде к волости ростиславли», т. е. через личные домениальные земли на юге Смоленского княжества самого Ростислава

[940]. В этих землях как раз Ростислав и был — собирал расстроенные полки. Он не униженно встречал Юрия у границы своей земли (как полагает Б.А. Рыбаков[941]), а идет навстречу («исполца полкы своя и поиде противу ему») к Зарубу, его обращение к Долгорукому полно гордого лаконизма, признавая вассальную зависимость, он тем не менее пишет ему как к равному: «Отце, клатняю ся: стрыи ми еси яко отець». Долгорукому было важно не оставлять за спиной противника, к тому же Ростислав был главным врагом Изяслава киевского и он поддержал стиль смоленского князя: «Право, сыну! Съ Изяславом (Мстиславичем. — Л.А.

) есмь не моглъ быти, а ты ми еси свои брат и сынъ»[942].

Смоленск и Киев в период великокняжеской власти Долгорукого (1155–1158 гг.)

В трехлетний период великокняжеской власти Долгорукого имя дружественного ему смоленского князя в Ипатьевской летописи (основном источнике) появляется четырежды, и всегда он показан с выгодной стороны. Разделив земли между вассалами, Юрий вызвал Ростислава в Киев: «Сыну! Мне с ким Рускую землю удержати (как не) с тобою? А поеди семо»! Союз был необходим, очевидно, для урегулирования отношений с половцами и для нейтрализации Изяслава Давыдовича. Первое мероприятие не удалось: половцы обманули и на снем к Каневу не поехали, второе также не оказалось удачным. По совету Ростислава «братаня» его, включая изгнанного Мстислава Изяславича, были приняты Долгоруким «в любовь», и Изяславу Давыдовичу ничего не оставалось как прийти к нему на «мир». Так кончилось первое явление Ростислава в Киев при Долгоруком (1155 г.).