Смоленская земля в IX–XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии

Уставная грамота «О погородьи» относится только к епископии и датируется 1211–1218 гг. В ней фиксируется получение двух видов поступлений: погородья и почестья.

Как видно уже из термина, «погородье» — доход, поступающий со смоленских городов. Он состоял главным образом из денежных взносов — урока, но включал и натуральные поступления лисицами[726]. Погородье уплачивалось всеми пунктами, внесенными в грамоту. Уже П.В. Голубовский отмечал, что в «летописи уроку всегда придается значение определенной дани, или определенного периодического денежного взноса»[727]. Погородье, следовательно, епископская дань с городов, аналогичная дани князя с Вержавска в 1136 г. (а позднее, вероятно, и с других городов).

Почестье — нечто иное. Прежде всего, оно не входило в состав погородья, как это казалось П.В. Голубовскому, а за ним А.А. Зимину[728], так как его вносили далеко не все города и исчислялся он в грамоте не пропорционально величине погородья, т. е. явно отдельно от него. П.В. Голубовский неуверенно склонялся к мысли, что почестье — «годовой взнос, соответствовавший полюдью с волостей», но данных в пользу такого предположения нет никаких. А.А. Зимин видел в почестье «натуральные дары, входившие в состав погородья»

[729]. Но и это не так: Копысь, по грамоте, вносила епископии «6 гривен урока и две лисицы, а почестье 35 кун»[730]. Лисицы с уроком здесь составляют дань (погородье) и не входят в почестье.

В новгородской берестяной грамоте № 215 (ярус 1268 г.) встречается фраза: «У Марка у половника 3 гривне по 10 резано и полоте дару и поцте». Подобный же текст читается и в грамоте № 218 (которая, возможно, составляла с ней одно целое)[731], «у Осп… гривне на туске по 10 цело и полость почты и четверть пшенице (…) у Мануиле у кума полоцетве… кюпанка перешло по семцине наме, кроме поцте»[732]. Считая, что перед нами список должников, А.В. Арциховский отметил, что слово «поцте» ему непонятно, а Л.П. Жуковская пыталась связать его со словом «почтуха» — почетное угощение[733]

. Но документы (в обоих случаях) составлены от нескольких лиц («намо»), и Л.В. Черепнин определил, что, следовательно, это список повинностей, по которому Марк вносил «дар» и «почестье» (поцте), так же, как и Осип («туска» — дар), и Воило, и Мануил[734]. Точно так же «дар» и «почестье» сопутствуют один другому в ханских ярлыках русским митрополитам («А пошлина ему не надобе…, никаков дар, ни почестье» — 1351 г., «никоторая пошлина, ни корм…, ни дары, ни почестья не воздают никакова» — 1379 г.)[735].

Итак, при определенных ситуациях, государственные (берестяные грамоты, Л.В. Черепнин) либо церковные чиновники (наш случай) на Руси взыскивали повинности двух видов: дар — туска — погородье (также дань) и почестье. Первое принадлежало государству либо церкви, второе вносилось кому-то лично (за честь), в нашем случае — епископу, по-видимому, за честь архиерейского служения в главном храме города в престольные праздники и т. д.

Вернемся к документу. Все поступления церкви, отраженные в нем, мы сводим в таблицу условно, где принято, гривна кун — 50 кун[736], а 1 лисица — 11 кун.

[737] Таблица составлена в зависимости от величины погородья в нисходящем порядке. Одновременно даются и другие данные:

Таблица 3

^*

 Сумма условна, так как слово «дань» здесь отсутствует

Из таблицы следует, что из всех административно-податных центров Устава 1136 г. лишь пять выплачивали кафедре погородье и три почестье (Копыс, Мстиславль, Жижец). Всего же в Смоленской земле во время составления грамоты о погородье, помимо Вержавска, было еще 11 самостоятельных центров, причем прежний Вержавск обогнали другие города и на первое место среди периферийных центров вышел Торопец (что согласуется и с летописью).

Как видим, почестье получалось с крупнейших поселений. Действительно, самое большое почестье вносит три смоленских центра — Дорогобуж, Ростиславль, Мстиславль. Все они Уставу 1136 г. неизвестны, так как возникли около середины XII в. (см. с. 167). Все образовались в середине XII в. в землях, не плативших смоленскому князю так называемых государственных доходов (дани Устава 1136 г.), все имеют округлые городища, на всех зафиксированы следы домонгольских церквей из плинфы, причем в Ростиславле было, видимо, две церкви (на детинце — конец XII — начало XIII в., на посаде — конец XII — начало XIII в.), в Мстиславле одна (на детинце — конец XII — начало XIII в.), в Дорогобуже не менее одной (на детинце, дата неизвестна)[738]. Все это заставляет думать, что все три города были возведены, очевидно, Ростиславом в княжеских домениальных владениях[739]. Епископ, следовательно, наиболее часто посещал земли княжеского домена. Помимо них, он служил в Жижеце и многолюдном и торговом Копысе. Обойден архиерейской службой был лишь один княжеский центр богатый и, как увидим, наиболее самостоятельный Торопец.