Смоленское направление. Книга 2

– Тебе надо – ты и дёргай. Лучше скажи, что это за жёлтое такое на столе? – Лимон наполнял приятным ароматом цитрусовых всю комнату, но что это за фрукт, новгородские бояре не знали. Было дело, в город привозили живую обезьяну, выдавая её за население далёкой страны, рассказывали о пальме, с которой её сняли, но редкие заморские фрукты, просто не доезжали. Торговые гости, ходившие в Византию, наверняка пробовали их на вкус, однако друзья дальше границы княжества носа не высовывали, и посему вынуждены были дожидаться хозяина дома, дабы удовлетворить своё любопытство.

Дверь в кабинет распахнулась и мы вошли с Пахомом Ильичом внутрь, как раз в тот момент, когда гости рассматривали фотографию, царапая ногтём по стеклу, за которым она была спрятана.

– Знакомьтесь, боярин из Мурманска, Алексий Николаевич, мой давнишний друг и компаньон. – Ильич представил меня гостям, по очереди назвав каждого из присутствующих.

Мы пожали руки, после чего уселись за стол, Пахом направился к шкафчику, достал две бутылки без этикеток и торжественно поставил на стол.

– Пахомушка, ты лучше скажи, что это на столе жёлтое, как канарейка, это есть хоть можно? – Сбыслав в прошлый раз настолько подружился с Пахомом, что мог называть его по-простому, превращая официальный визит в дружеские посиделки.

– Енто, хе, лимон называется, мы его опосля попробуем, под коньячок, а пока, угостимся вином. – Ильич разлил белое сухое вино по бокалам. – Закусывать вот так.

Купец взял большим и указательным пальцами канапе за шпажку, ловко отправляя в рот целиком, не откусывая по кусочку. Продемонстрировал окружающим одинокую щепочку и положил её на тарелку.

– Дай ка попробовать. – Гаврила повторил действие за Пахомом. – Хм…, здорово придумано.

Бутылка опустела через двадцать минут, у гостей стал разыгрываться аппетит, хотелось чего-нибудь посолиднее. Хозяин дома и сам проголодался, вследствие чего, подошёл к стене, где висела фотография и нажал на рычажок. Этажом ниже зазвонил колокольчик.

– Звал батюшка? – Ильюша вбежал в кабинет через несколько секунд, после сигнала.

– Сынок, скажи мамке, мы в светлице ужинать будем, пусть накрывает на стол.

– Так это, всё давно… передам батюшка. – Мальчик поклонился отцу и исчез, закрывая за собою дверь.

– Предлагаю выпить за город наш родной, Новгород, за победу над супостатом, за …за тебя Пахомушка, сто лет тебе жизни. – Сбыслав протянул руку к бутылке с коньяком, налил до краёв, передал бутыль по кругу и приподнял пузатый бокал.

Дальнейшее не поддаётся описанию. Глаза боярина вылезли из орбит, потекли слёзы, испарина покрыла лоб.

– Лимончиком, лимончиком скорее закусывай. – Подсказал Пахом.

– Гаврюша, это надо попробовать, это нечто. – Сбыслав попытался встать с кресла и не смог. – Ух, попустило.

Если коньяк не палёная дрянь, которой в наших магазинах каждая шестая бутылка[17], то это – божественный напиток. С каждым годом, после пяти лет выдержки в дубовых бочках, теряется полградуса крепости, придавая коньяку более утончённый вкус. Новгородские бояре, впервые в жизни пили алкоголь, крепость которого превышала двадцать градусов, и оценили его по достоинству.

Ужинали уже без вина, к столу присоединились Марфа, как хозяйка дома, Нюра и Илья. Бояре сидели с набитыми ртами, не зная, какой ещё кусок снеди положить себе на тарелку. Кулинарная книга, отпечатанная старославянским шрифтом, прочно укрепилась на кухне, и теперь, Марфа радовала мужа всё новыми блюдами, аналогов которым, ещё не было придумано.

Когда есть, стало невмоготу, Илья сбегал в отцовский кабинет и заменил свечи. Ваня и Ефрем, занесли два сундука с серебром, причитавшиеся боярам, показав большой палец руки Пахому, мол, всё в порядке.

– Каждому из вас по сундуку, согласно количеству людей, которые были выставлены в походе. – Ильич указал на ларцы и передал каждому по ключику.

– Сбыслав, ик…, так вот почему ты в Ладоге всех родичей с собой взял… ик. – Гаврила немного расстроился.

– А тебе кто мешал? Гаврюша, не печалься. – Боярин обнял друга.

– Полно вам, давайте Лексея послушаем, с предложением он к нам приехал, на свея со мной ходил. – Ильич уселся в кресло, приглашая бояр последовать своему примеру.

– Многоуважаемые Пахом Ильич, Сбыслав Якунович и Гаврила Алексич. Через три дня начинается операция 'Хлеб'. Вы уже принимали участие в походе на Ижору, и смогли убедиться в полезности наших затей. – Я указал на сундуки.

– Да, польза несомненная, за год столько не имею, как там. – Гаврила посмотрел на своё серебро, блестевшее при свете свечей, гривны, которые лежали сверху, были специально начищены.

– Сегодня в полдень, князь Александр подтвердил своё участие. В краце, мы начинаем скупку хлеба по всему княжеству. Если вас это интересует, то я изложу детали операции.

– Ты Лексей, как-то не по-нашему говоришь, скажи, что от нас надо, сколько надо и когда. Всё, что Пахомушка делает, приносит удачу. Я его поддержу, а ты, Гаврюша? – Сбыслав уставился на своего друга, который не мог оторвать глаз от блестящего металла.