Смотри на меня (СИ)

Даже если бы я спросила, зачем он всё это делает, зачем уделяет мне так много внимания, сознательно переводя наши отношения в какое-то непонятное панибратское русло, он, скорее всего, просто сказал бы, что это интересно. И всё. Мне бы это ничего не дало.

Лучше уж вернусь к своему чудовищу.

Очертив громоздкий призрачно-бурый силуэт, рисую оскаленную в рыке зубастую пасть и два горящих глаза. Что же ещё?.. Немного подумав, добавляю массивные лапы, когти и вдруг вспоминаю, что с разрешением смотреть всё явно погорячилась.

— Лэсс Рин’тар, только не трогайте…

Свёрток с драконьим портретом уже у него в руках!

— Нельзя? — переспрашивает недоумённо. — О, ты умеешь краснеть… Это что-то особенное, да?

— Нет!

— Тогда я могу взглянуть?

Борясь с глупым смущением, киваю. В конце концов, там ведь не совсем он, правда? Вернее, он, но сам-то лэсс Рин’тар этого не поймёт.

Бережно расправив перед собой лист, мужчина застывает с непонятно смятённым взглядом. Брови подрагивают, губы приоткрыты… Что с ним такое?

— Разреши мне его купить, Тира, — голос спокойный, но чуть охрипший. — Пожалуйста.

Купить?

— Чем он вам настолько понравился?

— Трудно сказать, — отзывается, не отрывая глаз от наброска. — Влюблённый дракон — это ведь невозможно. Но, оказывается, очень красиво. Я раньше не знал.

— Почему невозможно?

Лэсс Рин’тар наконец переводит взгляд на меня:

— Ты не слышала? Драконы не умеют любить. Они хищники и одиночки.

Его губы улыбаются, но глаза — нет. В них густая тень сожалений.

О чём он сейчас думает? О чём жалеет?

Драконы не умеют любить… А инкубы? Инкубы ведь тоже в некотором роде хищники, просто энергетические, и тоже сами по себе, разве нет? Они не ищут любви, просто совокупляются, чтобы насыщаться и продолжать род.

Почему же тогда его настолько цепляют эмоции, которых порядочный инкуб вообще не должен понимать и испытывать?

Не поэтому ли ему так понравились мои рисунки? Там он совсем не похож на себя — порочного демона-искусителя, от которого, кроме похоти, никто ничего и не ждёт.

И вообще, точно ли он инкуб? Может быть, просто наг? Да, вопреки тому, что рассказала Майрин, он ходит на двух ногах, но разве это что-нибудь значит?

— Вы на половину наг, на половину — инкуб, лэсс Рин’тар?

Не ожидая такого вопроса, он невольно настораживается. Я вижу это по напряжённо-расправленным плечам, по заострившемуся взгляду. Мужчина словно мысленно взвешивает заработанное мной доверие, решая, сколько может открыть правды.

— Да, — подтверждает наконец, внимательно наблюдая за реакцией.

Опасается, что начну прыгать вокруг, выпрашивая показать хвост? Или что начну приставать с глупостями, как Эрена? Напрасно. Мне, конечно, не всё равно, что он на половину постельная пиявка, но конкретно сейчас хочется разобраться с другим.

— Тогда… Вам это не нравится? Быть полукровкой.

Набросок дракона близок ему именно из-за противоречий, и я, кажется, поняла почему. Он сам ими полон. Полон настолько, что они пропитали все мысли и чувства, исказили его восприятие. Из-за них он чувствует себя склеенным из двух неподходящих друг другу половинок, и если так, нарисованный мной влюблённый дракон — символ того, что даже разные части можно гармонично сплавить в одну.

Проблемы бы не было, родись лэсс Рин’тар чистокровным инкубом: привязанности им попросту не нужны, только секс.

И если б он стал обычным нагом, всё тоже было бы хорошо: они каким-то образом находят подходящего партнёра, и именно запечатление будит в них сильнейшую любовную связь, дремлющую до той судьбоносной встречи.

Но лэсс Рин’тар — полукровка, а потому лишён обоих этих преимуществ. Из-за смешения крови он уже не инкуб — а потому, видимо, испытывает потребность в чувствах, которые для других таких демонов априори невозможны. Но и не наг. Ему могло не достаться их способности узнавать подходящую женщину, благодаря которой эмоционально ущербные в плане романтики змеи «просыпаются», довольно быстро становясь пылкими, любящими и верными супругами. Может, конечно, полукровки как-то с этим всем и справляются, но смесь всё равно на редкость неудобоварима.

Целых пять секунд мужчина молчит, а потом, выдохнув, присаживается на спинку Майрининой кровати и тихо смеётся, покачивая при этом головой.

— А ведь госпожа Аллустина и правда верит, что ты ещё маленькая! — приступ сомнительно веселья проходит, сменившись задумчивой серьёзностью. — Твой вопрос слишком личный, Тира. Уж прости, но тема не для детей. Я, конечно, почти уверен в тебе, но пока ты сама не подтвердишь… Давай познакомимся заново?

Глава 13

— … познакомиться заново? — повторяю недоумённо. — Что вы имеете в виду, лэсс Рин’тар?

— Ну признайся же наконец, тебе не меньше пятидесяти!

— Ничего подобного! — праведно негодую я.

Вот ещё! «Не меньше пятидесяти»! Это ж надо было такое сказать!

— Да я же чувствую, что ты не ребёнок!

— Мне ещё и двадцати пяти нет!

Он вздыхает, набираясь терпения. Снова смеётся.