Смотрящий. Блатной романс

- Будем?! - обрадовался, будто допускал возможность услышать другой ответ, Вензель и вонзил коготки в спину кота так, что кот даже зашипел. Впрочем, не открывая глаз. - Ну а если будем, то вы должны узнать незыблемое мое правило. Я сотрудничаю только с беззаветно порядочными людьми. Вот вы, например, Михаил Геннадьевич Хазаров, директор «Венком-капитала», соучредитель многих фирм, и вдруг содержите три подпольных цеха. На одном французские духи бодяжите, а на двух других - стиральный порошок «Ариэль».

Соучредитель многих фирм не покраснел, не до этого. Компьютер в голове Михаила Геннадьевича пиликал, пыхтел и дымил вхолостую, никак не мог Михаил Геннадьевич въехать, чего же надобно этому старче на самом деле?

- Будем сотрудничать? - опять спросил старикашка, как тот матрос, которому мало, чтоб шлюха отдалась. Ему еще надо, чтоб в постели стонала от восторга.

- Будем. - Михаил старался не выказать свое слабое место неосторожным взглядом в сторону Алины.

- Ну а коли будем, перво-наперво от цехов надо избавиться. Как говорится - одна дырка в зубе изо всего рта воняет. Не такого ранга наша будущая «Химия и жизнь», чтоб на малолетские шалости отвлекаться. Вот если б вы там красную ртуть гнали, тогда милости просим. Понятно?

- Понятно.

- Месяц сроку. И если все путем, то можете всюду хвастаться, что вы - мой соратник и лучший друг. Мы заключим пакт по принципу «Не херь, не ройся, не гаси». Ах, склероз! Чуть не забыл один пустячок. Человек ваш большую волну поднял. Во всех приличных домах об этом только и разговоры. Хотелось бы мне с этим человеком познакомиться в пиковой обстановке.

- Это кто такой? - включил дурака генеральный папа. Пусть старая лиса более конкретно обрисует, зачем взяла папу в клещи. И из того, как именно Вензель будет спрашивать, папа выстроит линию своего дальнейшего поведения.

Старик улыбнулся уважительно: дескать, Михаил Геннадьевич находится в таком интересном положении и смеет еще вопросы с подковыркой задавать.

- Меня не колышет подлинная история без вести пропавшего Ртути. Но вот всякий, кто хоть намеки слыхал про эрмитажные списки, мне интересен. Хотелось бы мне с вашим Шрамом познакомиться. Можно это организовать?

Генеральный папа убито молчал.

- Как вы считаете, - продолжил добродушно старичок, - имеет ли мне смысл тратить время на этого вашего Шрама-Храма?

Папа задницей осознал, что от его следующих слов зависит, уйдет ли он отсюда целый-невредимый.

- А Виршевский нефтекомбинат?

- Голубчик, не надо думать, что чем шире рот, тем короче отрыжка. Кто на чужое пасть раскроет, тот от чужой пасти и погибнет. Комбинат - ваш. Никто не в претензии. Вы столько сил на него потратили... А если совесть гложет, предъявите Шраму заначивание чемодана неучтенных баков, не доехавшего до «Семи слонов». Тут он с вами реально не поделился.

- Скажи ему, - коротко приказал папа ни живой ни мертвой Алине.

- Шрам в ресторане «Квебек» одного моего знакомого чиновника стращал, что есть фотокопии эрмитажных списков, - мертвым, лишенным нот голосом выдала послушная Алина. Нет, не сейчас она предала Сергея, а гораздо раньше. Когда по папиной указке поспешила на улицу из «Дворянского собрания» за еще не знакомым Шрамовым.

- Очень интересный человек этот Шрам, - почесал кота за ушком дедушка. - Зашлите его ко мне в самое ближайшее время. Бить можно, но не до смерти. А нефтекомбинат вам в нашем совместном химическом напраштении очень пригодится. Там, говорят, чудесная химическая лаборатория. Ну не смею больше морочить голову. - Дедушка, кряхтя, выкарабкался из качалки. - Никаких обид? - протянул он руку дла пожатия Михаилу Геннадьевичу.

- Никаких обид,- пожал протянутую руку Михаил Геннадьевич с таким чувством, будто его натурально отпетушили. Как говорится, расслабься, и к тебе потянутся люди.

Глава 21

Это тихое слово «братва», я прошу говорить его реже.

И судить о делах не берись, если это дела не твои.

Мы умеем жестокими быть, но никто не любил так же нежно,

Как познавшие рыночный спрос на еще один день для любви.