Смотрящий по России

У Беспалого не было возможности подобраться к Владиславу — слишком тот был далеко и чересчур хорошо охранялся, но можно было попробовать выманить его. Например, грохнуть Гарика Лапина. Трудно представить, чтобы Варяг не пришел попрощаться со своим давним корешем.

Беспалый посмотрел на часы. Без двух минут десять. В это время переулок, где находился Театр юного зрителя, был практически безлюден. Зато в театре кипела жизнь. Так было всегда — вечерние репетиции. Хотя какие могут быть репетиции у этих зайчат и лисичек?

Впрочем, от репетиций никто не уклонялся, это была неотъемлемая часть театральной жизни. Собственно, на репетициях проходит личная жизнь актеров, здесь завязываются романы, происходят сцены ревности, бурлят поистине шекспировские страсти.

К любой, даже незначительной, операции Беспалый привык готовиться очень тщательно. Неторопливыми шагами он успел обойти весь переулок, разузнал о том, где обычно паркуется машина Гарика Лапина, и теперь даже знал в лицо бабульку, у которой вор покупал цветы для своей ненаглядной.

Машину Лапа оставлял у перекрестка, под присмотром двух пацанов, — местная блатная россыпь, которая прекрасно была осведомлена о статусе владельца автомобиля. После чего, выкурив сигарету, Лапа неторопливой походкой шествовал к театральному подъезду. Чаще всего он дожидался возлюбленную у входа, но, когда не хватало терпения, шел в театр, отодвигая могучим плечиком смущенного вахтера.

Режиссер, признавая в Гарике Лапине сильную личность, улыбаясь, отпускал Терезу даже с генеральной репетиции, и вор, взяв зазнобу за локоток, немедленно уводил ее за кулисы. Легкий флирт начинался уже в служебных помещениях театра — коронованный беззастенчиво хватал свою зазнобу за сдобные места, не замечая ее неодобрения. Каждый, кто наблюдал подобную сцену, осознавал — это любовь! Некоторое время в тихой борьбе они двигались по коридорам, тискаясь, будто подростки, но, когда выбирались на улицу, мгновенно обретали солидность и шли благоразумно, держась за руку.

Артистка словно продолжала играть роль бельчонка и заискивающе заглядывала в лицо вора. Беспалый знал, что они неторопливо дойдут до машины, а потом, покровительственно поблагодарив пацанов, юркнут в салон. Причем законный проявит свои джентльменские качества, распахнув перед дамой дверь.

Беспалый был готов, час Лапы пробил.

Негромко хлопнула дверь ТЮЗа. Пропустив вперед Терезу, из подъезда вышел Гарик. Он что-то энергично рассказывал своей спутнице, и они, не замечая редких прохожих, весело смеялись.

Прямо на тротуаре, свернувшись калачиком, лежал бомж, в его правой руке была зажата бутылка с недопитым пивом. В темноте его можно было бы принять за мешок с мусором, некстати выброшенный на тротуар, если бы он вдруг изредка не шевелился. Сейчас, пьяно тряхнув головой, он принял сидячее положение. Старый, косматый, он казался городским духом, словно бы витающим над асфальтом. Таких людей следовало обходить со всей осторожностью, чтобы не подцепить от них какую-нибудь гадость. А бомж, судя по всему, испытывал неимоверную тягу к общению. Заметив шедшую по тротуару парочку, он поднялся, доброжелательно улыбнулся и, не позабыв подхватить с тротуара бутылку с остатками пива, направился им навстречу. Бродяга даже слегка раскинул руки, как бы выражая свои самые добрые намерения. Но, видно догадавшись, что эти его намерения могут быть неправильно восприняты, что-то пробормотал самым доброжелательным тоном и энергично закивал Гарику, как старому знакомому.

Следовало бы разминуться с бродягой, но с одной стороны мешал киоск, а с другой — угол здания. Бродяга приближался, бормоча что-то несвязное. Он явно был не в себе и как-то отвратительно скалился. Гарик остановился, не бежать же от этого урода!

— Пошел отсюда! — предостерегающе произнес Лапа. — Пока я тебе остаток мозгов не вышиб.

— Ну почему вы все такие злые? — обиженно протянул старик. Вблизи было заметно, что бомж уже очень стар. — Я к вам со всей душой, а вы мне… Э-эх! — безнадежно махнул он рукой. — Думал, родную душу встретил, хоть переговорить смогу…

Он все приближался, слегка пошатываясь. Вдруг он поскользнулся и опрокинулся прямиком на оцепеневшего Гарика. Пытаясь удержать равновесие, бомж ухватился за лацканы его пиджака. Не получилось — он скользнул вниз, к ногам.

— Пошел прочь, тварь! Если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил! — зло рявкнул Гарик, отстраняясь.

Бродяга поднялся и, осуждающе посмотрев на законного, прошипел:

— Как бы тебе жалеть не пришлось.

В его голосе ничего не осталось от прежних плаксивых интонаций. Так разговаривает человек, который привык к тому, что его слушают.

Сделав в сторону небольшой шажок, законный неожиданно пошатнулся:

— Что это… со мной? Тереза, дай мне руку…

Бродяга распрямился. Гарик Лапин беспомощно шарил перед собой руками, словно неожиданно ослеп. Совершив несколько неверных корявых шажков, он повалился на бок, вытянувшись на тротуаре во всю длину.