Смотрящий по России

— Зачем ломать отлаженную машину? Разве мы плохо работали с твоим дядей?

— Работали хорошо… Но моему дяде мало нужно было от жизни, он всегда довольствовался минимумом. Мне же нужно увеличение моей доли! Я хочу накопить на старость.

— Я на старость не коплю, — взяв пиджак за лацканы, Варяг распахнул его. — Все мое богатство при мне. А деньги от наркоты идут в общак.

— Меня не интересуют ваши дела. У меня своих невпроворот!

— Ты просишь нереального.

— Я не прошу, Владик, я настаиваю. Это решение приняли старейшины.

— Уже все роли давно распределены, каждый знает, сколько он получает от «дури». Цепь очень длинная. И что же я скажу людям, если придется урезать их долю? Они просто перестанут со мной работать. Поломается хорошо отлаженная система. А создавать новую ой как тяжко! Ты сам обо всем этом знаешь! Предлагаю: останемся при своих, пока дело не зашло слишком далеко.

Рушан отрицательно покачал головой:

— Так мы не договоримся. Я хочу получить свою долю.

— Тебе придется начинать все сначала.

На этот раз улыбка Рушана напоминала оскал хищного зверя. Такой и проглотить может при всей своей кажущейся учтивости.

— Я готов к этому.

Варяг понял все. Вот она, восточная хитрость — Рушан продуманно завысил свою долю, чтобы заставить его отказаться от сотрудничества. По-другому, он просто выживал законных, в лице Варяга, из наркобизнеса. Удивляться не стоило, слишком большие деньги стояли на кону.

— Ах, вот оно как, значит, у тебя уже наработаны какие-то связи.

— Возможно, — без охоты ответил Рушан и посмотрел на часы, давая понять, что разговор закончен. Еще одна непростительная бестактность. — Только давай не будем лезть в дела друг друга.

— Жаль, что у нас не получилось разговора. С Исламбеком мы были не только компаньоны, но и друзья. Что с ним случилось?

Рушан умело изобразил страдание:

— В последнее время он очень много болел… Организм у него старый, вот и не выдержал.

— Да, конечно, — в тон Рушану сочувственно произнес Варяг. — Вот поэтому его и похоронили с тремя пулями… Причем одна пуля угодила в затылок. И стрелял кто-то из очень близких, прямо в упор.

Рушан ответил не сразу. Сначала его лицо покрыла смертельная бледность, затем щеки порозовели.

— Ты меня в чем-то… подозреваешь? — не без труда разлепил он губы.

— Я просто не могу понять одного, по какой такой надобности он оставил с собой всего лишь одного телохранителя. Кажется, парень тоже очень сильно заболел… Его пришлось похоронить с ножевой раной. Я смотрю, что в твоем окружении гуляет очень заразная и смертельная болезнь.

Рушан уже полностью овладел собой.

— Это ты верно сказал… Как бы тебе самому не пришлось приболеть этой болезнью.

В этот вечер у Варяга на одного врага стало больше. Не того, что при встрече сделает вид, что не заметил твоего присутствия, а другого — хитрого и коварного. Теперь любые свои действия нужно будет соизмерять с поправкой на этого азиата.

Что ж, если ты наковальня — жди! Если ты молот — бей сам! Дожидаться Варяг был не намерен. Ухмыльнувшись, он направился к двери, взорвав за собой последние мосты к перемирию.

* * *

Шампанское было французским. И совсем не такое, что продают в московских бутиках, выдавая дешевое качество за тонкий изыск, а самое что ни на есть настоящее, какое можно купить только в дорогих парижских магазинах. Подано оно было с такой показной щедростью, как будто кавказец намеревался уложить к ногам Лены половину сокровищ мира. Это они умеют!

Будь она не на службе, то, возможно, эта щедрость пошла бы ему в копилку, но самое большее, на что он мог рассчитывать, так это случайно коснуться под столом девичьих колен.

Странное дело, Лене с ним было легко.

Кавказец оказался человеком внимательным и в искусстве обольщения. Неожиданно она поймала себя на том, что мысленно сравнивает его с Варягом. Спокойно, девочка, что-то ты увлеклась, еще не хватало, чтобы ты закрутила роман в служебное время.

Дверь неожиданно распахнулась, и Варяг быстрым шагом вошел в зал. Он шел один, без Рушана, следовательно, договориться им не удалось. Мгновенно от двери отделился Макс и, прикрывая спину Варягу, устремился следом. Сквозь темные очки, скрывающие половину лица, невозможно было рассмотреть выражение его глаз. Но Лена совершенно точно знала, что сейчас он наблюдает за крайним столиком у стены, где сидели три человека в строгих темных костюмах при галстуках. Их можно было бы отнести к общей массе клиентов, если бы не некоторые настораживающие черточки в их поведении. Слишком вяло они разговаривали, слишком часто поглядывали на дверь, за которой был Варяг. И, что самое подозрительное, каждый из них сидел на краешке стула, как будто намеревался вскочить в любую следующую секунду. Возможно, так оно и было.