Смотрящий вниз

– Круто, – согласился я. – Круче только Пизанская башня с той стороны, куда она падает.

– Какая башня?!

– Пизанская.

Обмениваясь впечатлениями о современных методах работы следственных органов, мы направились к машине Журенко, припаркованной на противоположной стороне улицы. Какое-то смутное подозрение терзало меня, когда мы еще только приближались к видавшему виды бездорожнику. А когда Андрей взялся за ручку, подозрение оформилось в догадку. «Что это он. про погоду в Петербурге справлялся?» – Сперва я перехватил запястье Журенко, а затем его изумленный взгляд.

– Отметить надо! – кивая на магазин позади «уазика», я потянул Андрея за собой.

– Узнаю друга Сашку! – обрадовался Андрей. – Задиракин пусть повестки отмечает, а мы будем отмечать встречи и расставания!

Он хлопнул меня по плечу, и я чуть не взвыл от боли. Позеленел-то я определенно.

– Ты в порядке?! – встревожился Журенко, словно герой американского боевика, обнявший смертельно раненого товарища.

– Желудок что-то пошаливает, – перевел я дух.

– Так это мы исправим! – утешил меня Журенко. – Постой! Палатка же рядом с домом!

– Знаю я твою палатку. – Боковым зрением я засек в отдалении микроавтобус, весьма схожий с тем, что был снят Проявителем на Поварской. – В твоей палатке вместо вина антифризом торгуют.

Громко фыркнув, Журенко последовал за мной.

– Девушка! – бросился я к скучавшей у прилавка продавщице, лишь только переступил порог магазинчика. – Вопрос жизни и смерти! Жена рожает! Где у вас телефон?!

– Какая жена?! Что ты мелешь?! – зашипел сзади Андрей.

Но девушка, поддавшись моему паническому состоянию, уже провожала меня в подсобку.

– Извините покорно! – обернулся я к ней, набирая «03». – Интимные подробности!

– Ничего, ничего! Я понимаю! – Продавщица оставила меня одного.

– Сейчас приедут! – успокоил я, возвратившись в торговый зал, сердобольную продавщицу и Андрея, изнывавшего от неведения.

В подтверждение моих слов с улицы донесся вой сирены. К воротам прокуратуры подкатили сразу три оборудованные спецтехникой автомобиля. Высыпавший из них отряд моментально оцепил прилегающий к магазину участок улицы, и работа по обезвреживанию взрывного устройства закипела.

Обалдевший Андрей наблюдал сквозь витрину за происходящим, натурально разинув рот.

– В чем дело?! – вылетая из магазинных недр, всполошился мужчина с усами а-ля Буденный.

– Жена у покупателя рожает! – пояснила девушка за прилавком.

– Она что – противотанковую мину рожает?! – закричал усач, присоединяясь к группе наблюдателей в составе меня и Журенко.

Кутерьма за витриной стала приобретать характер целенаправленных действий. Саперные силы рассредоточились вокруг нашего вездехода, который и без того выглядел как после взрыва.

– Всем покинуть помещение! – забегая в магазинчик, скомандовал суровый парень в каске. – Воздушная тревога!

– Вы что – шутите?! – Усатый попятился к прилавку.

– Шучу! – гаркнул страж порядка. – Сколько человек у вас в лавке?

– Двое!.. Четверо! – поправился «буденовец», выгребая из кассы наличность.

– Во двор выход есть?! – спросил сапер, озираясь.

– Там! – Продавщица указала на дверь подсобки и первая, подавая пример всем остальным, потрусила из торгового зала.

За ней устремился расстроенный усач.

– Это же моя ма… – Я успел зажать Журенко рот ладонью и подтолкнул его в указанном направлении.

– Ничего не понимаю! – мрачно сказал Андрей, когда мы очутились во дворе. – Ты что-нибудь понимаешь?!

Земля под ногами неожиданно вздрогнула, и одновременно с другой стороны дома прозвучал оглушительный хлопок.

– У тебя на кого машина была оформлена? – спросил я у Андрея с сочувствием.

– На меня! – ответил он, тревожно прислушиваясь к долетавшим с улицы крикам. – По доверенности. А почему – была?

После того как мы выглянули на улицу и убедились, что машина Журенко восстановлению не подлежит, повод у нас появился веский.

Разрушенные останки «уазика» саперы погрузили на платформу и повезли анализировать. А мы, затоварившись, вернулись в тот же двор и устроились на детской площадке.

– И все-таки реально, кто хозяин «козла»? – продолжал я допытываться, открывая бутылку.

– Какая теперь разница?! – удрученно отмахнулся Журенко. – Прапорщик из Долгопрудного! Он вроде в запас ушел и куда-то на нефтяные разработки подался! Хрен его теперь сыщешь!

– Это хорошо, что хрен сыщешь, – сказал я, разливая водку в бумажные стаканчики. – Значит, машина не твоя. Пусть менты копают. Если докопаются, что твоя, – флаг им трехцветный в руки. Скажешь, что по ошибке подорвали. С бизнесменом перепутали каким– нибудь.

– Ага! – хмыкнул Андрей. – Перепутали «Запорожец» с «шестисотым»!

– А не докопаются, – я передал ему стаканчик, – сам ты с заявлением не лезь. Я тебе другого «козла» куплю.

Мы выпили за погибший рыдван.

– Так это тебя, что ль, хотели на небо отправить, Саня?! – стало постепенно доходить до Журенко. – Дела! Мне Шибанов что-то намекал такое: «Неприятности, дескать, у нашего Угарыча! Ты с ним поменьше якшайся!»