Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

Хаус и эту неразрешимую проблему решает для себя однозначно. Он склонен идти на риск и считает, что имеет на это право. Он готов полностью взять на себя моральную ответственность. При этом, правда, не забывает юридически подстраховаться, побуждая больного или родственников подписывать согласия и используя для этого разного рода манипулятивные воздействия. Эта склонность к риску ради быстрого и радикального решения сложной задачи – довольно редкое качество, присущее немногим. Справедливости ради скажем, что Хаус готов рисковать не только другими, но и самим собой. Это проявляется во многих формах – от езды на мотоцикле до согласия на добровольную клиническую смерть и принятия лекарств в качестве эксперимента. Из такого типа людей рождаются наиболее радикальные деятели – миссионеры и революционеры.

Властвовать над объектом или дать ему раскрыться

Следующая дилемма – нужно ли пытаться подчинить пациента своей личной воле для беспрекословного исполнения твоих предписаний или лучше оставить ему изрядную долю самостоятельности, превратив пациента в твоего активного помощника. Точно так же и в эмпирическом исследовании: как лучше строить интервью – заставить респондента двигаться по твоей продуманной схеме, отсекая все «ненужное», или дать говорить и действовать более свободно, а самому принять роль наблюдателя. Перед нами сложная альтернатива между анкетным опросом и этнографическим исследованием, структурированным интервью и записью свободного нарратива. У каждого метода есть свои серьезные изъяны. В первом случае ты рискуешь упустить то, что сам изучаемый человек считает для себя главным. Во втором случае рискуешь попусту потерять время и утонуть в множественных ненужных деталях. В первом случае ты реализуешь строгую научную схему, подчиняя респондента четкой профессиональной логике, но получаешь то, что ты сам заложил в эту схему. Во втором случае придется слушать бесконечную болтовню «дилетанта», но появляется шанс хотя бы иногда получить нечто неожиданное.

Рецепт Хауса и здесь однозначен: чтобы эффективно лечить, нужно прежде установить свою власть над больным, полностью подчинить его/ее своей личной воле, а вместе с этим и собственной схеме лечения. Первая задача врача с этой точки зрения – заставить пациента отказаться от своего мнения. Для этого желательно пациента получше напугать, чтобы поставить его в зависимое положение. Когда врач предлагает пациенту ничего не рассказывать, а только отвечать на его вопросы, он(а) не просто экономит свое драгоценное время, но утверждает свою властную позицию над больным, лишая его всяческой инициативы. Для Хауса наилучшим пациентом является больной, находящийся в коме, из которой больного иногда выводят, чтобы он(а) смог(ла) ответить на необходимый для врача вопрос. Здесь мы видим максимально полное и узаконенное делегирование врачу ответственности за собственную судьбу или судьбу самых близких людей. Самого больного или родных с помощью разных манипуляций, основанных на асимметрии информации, и внушения страха заставляют подписывать все, что хотят. А затем делают то, что хотят.

Принципиально иной подход в медицине – не подчинять больного без остатка сконструированной схеме лечения, а рассматривать его как партнера и обсуждать с ним возможные способы лечения, не отказываясь, разумеется, от более авторитетной позиции профессионала. Эта схема в целом более сложна, и, полагаю, что большинство врачей здесь предпочтет следовать за Хаусом. В этом смысле их худшим врагом стал Интернет, в котором пациенты в любой момент могут посмотреть альтернативные решения, ставящие под сомнение твой безусловный врачебный авторитет.

Техники работы

Следовать за объектом или идти по схеме

У каждого врача есть свой ценный опыт и наработанные схемы работы, есть накопленный корпус знаний. Но как его использовать при столкновении с очередным нетривиальным случаем – достаточно открытый вопрос. Состоит ли твоя задача как Профессионала в том, чтобы быстро отыскать в накопленном багаже какое-то готовое решение, которое более всего подходит к данному случаю? Или будет лучше, если ты несколько отрешишься от накопленного опыта и попытаешься следовать за конкретным случаем, внимательно наблюдая за новым пациентом, чтобы не попасть в ловушку отработанных схем и алгоритмов?[34]

У Хауса явно накоплено немало профессиональных знаний, и он не ленится их пополнять, хотя мы этого, как правило, не видим. Но он предпочитает не использовать готовых схем, оставаясь открытым по отношению к пациенту и его болезни. И лишь когда диагноз поставлен (пусть даже он предварительный и неверный), вступают в силу готовые схемы, которые относятся уже не к диагностированию, а к лечению.