Смотрите, Джейн забивает!

Взяв черный галстук-бабочку, Люк подошел к зеркальным дверцам шкафа, аккуратно положил ленту под воротничок и продел один конец в другой. Неудовлетворенный длиной концов с каждой стороны, развязал галстук и начал сначала. Понадобились три попытки, прежде чем бабочка была завязана идеально. Обычно Люк не утруждался надеванием смокинга и посещением банкетов — особенно в честь своих коллег-голкиперов — но в сегодняшнем вечере не было ничего обычного. Сегодня его маленькая сестренка собиралась на танцы в школу с парнем, у которого был проколот нос.

Люк взял свои часы с прикроватной тумбочки и застегнул их на запястье, направляясь в комнату Мари. Он не собирался уходить, пока ее парень не явится за ней. Люк знал, что творится в мозгах у подростков, и планировал пообщаться с этим Заком и дать ему понять, что когда Мари вернется, ее старший брат будет дома. Он должен быть здесь, чтобы чуть сильнее, чем нужно пожать Заку руку, наградить его не-путайся-с-моей-сестрой взглядом и вселить в парня страх. Люк Мартин`o, возможно, не был хорошим братом, на самом деле, он даже рядом не стоял с хорошим, но пока Мари с ним, он будет защищать ее.

Все разговоры о школе-интернате Люк решил отложить до какого-нибудь подходящего момента после танцев. Сестренка так радовалась, выбирая платье и туфли, что он просто не мог сейчас говорить с ней об этом.

Постучав в дверь, Люк, когда Мари промямлила что-то в ответ, вошел в комнату. Он ожидал увидеть сестру в черном бархатном платье с квадратным вырезом, пышными рукавами и маленькими вышитыми розами. Вчера она показала ему свой наряд, и Люк подумал, что платье на самом деле очень милое для девочки ее возраста. Вместо того чтобы одеваться, Мари лежала на кровати в пижаме. Ее волосы были забраны в конский хвост. И она плакала.

— Почему ты не собираешься? Твой парень будет здесь через несколько минут.

— Нет, не будет. Он позвонил вчера вечером и все отменил.

— Он заболел?

— Он сказал, что забыл, что должен кое-что сделать с семьей и не может пойти со мной. Но это вранье. У него теперь есть подружка, и он идет с ней.

Что-то белое и горячее вспыхнуло у Люка в глазах. Что-то, от чего он стиснул зубы и сжал кулаки. Никто не имеет права продинамить его сестру и заставить ее плакать.

— Он не может так поступать, — Люк прошел дальше в комнату и посмотрел на Мари. — Где он живет? Я поговорю с ним. Я заставлю его пойти с тобой.

— Нет, — Мари, задохнувшись от обиды, села на край кровати. Глаза девочки были огромными, когда она подняла их на Люка. — Это так стыдно!

— Хорошо, я не буду заставлять его взять тебя на танцы. — Сестренка была права. Если ее навяжут парню, она окажется в неловком положении. — Я просто пойду туда и надеру ему задницу.

Темные брови Мари взлетели до волос.

— Он несовершеннолетний.

— Дельное замечание. Ну, хорошо, я надеру задницу его отцу. Тот, кто учит сына обманывать девочек, заслуживает хорошего пинка под зад просто из принципа, — Люк говорил серьезно, но по какой-то причине это вызвало улыбку у Мари.

— Ты бы надрал задницу мистеру Андерсону из-за меня?

— Я имел в виду попу. Не задницу. Конечно, я бы сделал это. — Люк сел рядом с сестрой. — И если бы я не смог справиться с этим делом, я знаю несколько хоккеистов, которые бы показали ему, где раки зимуют.

— Это точно.

Люк взял сестру за руку и посмотрел на ее короткие ногти.

— Почему ты не сказала мне, что он позвонил и все отменил?

Мари отвернулась:

— Я не думала, что это действительно волнует тебя.

Свободной рукой Люк повернул голову девочки к себе:

— Как ты можешь говорить такое? Конечно, волнует. Ты же моя сестра.

— Я просто не думала, что тебя заботит такая мелочь, как танцы, — Мари пожала плечами.

— Ну, ты, наверно, права. Я не особо волнуюсь о танцах и плясках. Я никогда не ходил на дискотеки в своей школе, потому что… — он остановился и подтолкнул ее руку локтем. — Из меня никудышный танцор. Но меня волнуешь ты. — Уголок ее рта опустился, как будто она не верила ему. — Ты моя сестра, — снова сказал Люк, как будто здесь нечего было объяснять. — Я говорил тебе, что всегда буду защищать тебя.

— Знаю, — она смотрела на свои колени. — Но защищать и заботиться — разные вещи.

— Для меня нет, Мари. Я не защищаю людей, о которых не забочусь.

Мари выдернула руку из ладони брата, встала и прошла через комнату к столику с кучей браслетов, плюшевых мишек и четырьмя засохшими розами наверху. Люк знал, что белые розы были с гроба ее матери. И не понимал, почему девочка взяла их или почему хранила до сих пор, особенно когда они заставляли ее плакать.

— Я знаю, что ты хочешь отослать меня, — сказала Мари, повернувшись к нему спиной.

Черт! Люк не знал, как Мари это обнаружила, но полагал, что это не важно.

— Я думаю, что ты могла бы быть счастливей, если бы жила с девочками своего возраста, а не со мной.

— Не ври, Люк. Ты хочешь избавиться от меня.