Смотрите, Джейн забивает!

— Мне нравятся парни, которые любят делать, поскольку мне нравится быть сделанной в самых разных позициях, — я облизала свои красные губы. — Тебя это интересует?

Веки его голубых глаз отяжелели, пока он скользил рукой по моей спине, и его пальцы касались позвоночника, разжигая огонь в моем теле.

— Как тебя зовут?

— Медовый пирожок.

— Мне это нравится, — сказал он, вставая позади меня. Затем обвил рукой мою талию и прошептал на ухо: — Насколько извращенной ты можешь быть, мисс Медовый пирожок?

Я отклонилась назад и вжалась своей округлой попкой в то, что ощущалось как, по крайней мере, двадцатитрехсантиметровая первоклассная дубинка. Он сдвинул свои умелые руки к моей груди и сжал ее через тонкую ткань платья.

Я закрыла глаза и выгнула спину. Он еще не знал этого, но он был уже мертв.

— Последний мужчина, с которым я была, так и не оправился. — Это произошло два дня назад, и Луи все еще оставался в коме, после того как я бросила его в грузовом лифте в «Фор Сизонс».

— Что ты с ним сделала?

— Я поимела его мозги… помимо всего прочего.

Мои соски напряглись под его теплыми ладонями, и я так возбудилась, что даже автобус, полный японских туристов, не остановил бы меня от того, чтобы поиметь этого хоккеиста с его большим, твердым членом.

— Ты сводишь меня с ума своими алыми губами и маленьким красным платьем. — Счастливчик прикусил мою шею и спросил хриплым шепотом: — Ты замерзла или возбудилась?

Люк остановился после этих слов и вернулся обратно, чтобы пробежать фразу еще раз.

— Ты замерзла или возбудилась?

— Какого черта? — прошептал он, продолжая читать.

Мне было жарко, и я определенно возбудилась.

— Ты заставляешь меня хотеть поставить на тебе засос, чтобы потом унять боль поцелуями.

— Где? — спросила я, беря его руку и кладя ее между своих ног. — Здесь? — он сжал мою плоть через платье и красные кружевные стринги.

Люк, ошеломленный, бросил журнал и сел. Он чувствовал себя так, будто получил удар в голову шайбой. Это, безусловно, не могло произойти. Ему просто чудится, это не могло случиться на самом деле.

— Ты знаком с Медовым пирожком? — спросил Бресслер, тем самым дав Люку знать, что он ничего не придумал.

— Нет.

Но во всем этом было что-то знакомое. Что-то по-настоящему личное.

— Теперь ты знаменитость, — пошутил капитан. — Читай дальше. Медовый пирожок довела тебя до комы.

Остальные парни засмеялись, но Люк не находил в этом ничего веселого. Нет, это вселяло в него тревогу.

— Почему в этот раз она выбрала тебя? — пожелал узнать Фиш. — Она, должно быть, увидела тебя в игре и захотела оценить твои принадлежности.

— Может быть, она из тех, кто видел эти принадлежности, — добавил Линч.

Злость поднялась в груди Люка, но он поборол ее и сказал:

— Могу гарантировать, что она не видела мои принадлежности. — Злость будет только мешать. Он хорошо это знал по собственному опыту. Ему нужна была ясная голова, чтобы подумать. Он чувствовал себя так, будто смотрит на один из этих паззлов с большой картинкой — картинкой его жизни — но все кусочки перемешаны. И если бы он только мог составить их все в правильном порядке, всё стало бы ясным.

— Я бы решил, что это классно, если бы Медовый пирожок затрахала меня до комы, — сказал кто-то.

— Она не настоящая, — ответил Линч.

— Она должна быть настоящей, — возразил Скотт Манчестер. — Кто-то ведь пишет колонку.

Беседа быстро перешла к размышлениям на тему, где Медовый пирожок могла увидеть Люка. Все были согласны, что она живет в Сиэтле, но разошлись во мнениях по поводу ее пола. Парни рассуждали, встречала ли Медовый пирожок Люка на самом деле, и была ли она в действительности мужчиной. И пришли к единодушному мнению, что она думает как мужчина, даже если таковым и не является.

Люку было наплевать, мужчина Медовый пирожок или женщина. Он провел последние два года, пытаясь забыть это дерьмо. И вот все началось сначала. Добавляя бензин в огонь, который Люк старался потушить. Только в этот раз было хуже, чем когда-либо прежде.

— Это все выдумка, — сказал кто-то. Но для Люка это не было выдумкой. Все было настолько жутко знакомо, что у него на затылке зашевелились волосы. Красное платье. Так… часть про соски. О том, замерзла она или возбудилась. Красные трусики танга. Засос.

Кусочки головоломки встали на место. Это была Джейн. Кто-то подслушал их с Джейн, но это было невозможно. «Ты заставляешь меня хотеть поставить на тебе засос, чтобы потом унять боль поцелуями», — Люк помнил, как говорил это, касаясь ее нежной кожи. В ту ночь, когда она надела красное платье, он хотел оставить метку на ней. Свою метку. Их преследовали? Он снова передвинул кусочки головоломки в своей голове, но так и не получил ясной картины.

— Привет парни. Чем это вы занимаетесь?

Люк поднял взгляд от глянцевых страниц журнала к зеленым глазам Джейн. Он должен был сказать ей. Она сойдет с ума.

— Шарки, — поприветствовали ее парни.

Уголки ее губ легонько приподнялись, когда она посмотрела на него. Затем ее взгляд упал на открытый журнал, и улыбка застыла.

— Ты когда-нибудь слышала о «Жизни Медового пирожка»? — спросил ее Саттер.