Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

Мороз, конечно, влияет на возвращение утраченных сверхсвойств, также развивает учёба у апостолов («священных» животных), но Лоно обладает и непосредственным влиянием — и на неугодников, хранителей, и на их противоположность — стаи эмигрантов.

Речь уже не о высшей инициации. Понявший тайну непосредственного влияния Лона на стаю, обретёт существенную часть силы сталина.

Используем в качестве «языка» режиссёра Тарковского, который в своём роде, действительно, величайший из режиссёров — к тому же он буквальный эмигрант при забавных обстоятельствах. Детали разоблачают не скрываемые им лично мотивы, а всю стаю.

Тарковский хоть и не неугодник, но до глубинных слоёв пирамиды своих страхов докопался. Не основы, а глубинных слоёв.

Все, кто мог, обратили внимание на глубину «Сталкера». Все они помнят о непонятном, ничем, казалось бы, не мотивированном страхе всех героев Тарковского (значит, и самого Тарковского) перед комнатой. Той, которая в зоне.

В «Культе Девы» я показал, что комната — синоним стихии огня (вход в мир предков), она выявляет скрытую сущность человека. Повторяться не буду.

Многие обращают внимание на то, что фильмы Тарковского переполнены страхом и ужасом по отношению и к стихии воды тоже.

Вообще говоря, исполнитель не может не быть переполнен ужасом ко всем стихиям Девы — к волкам в том числе.

Как бы подробно охотники ни рассказывали смерду о благородстве волков, как бы близко этот смерд ни общался с теми, кто детьми оказался в логове с волками — всё равно «простой» будет бояться.

А раз ужас вызывают все элементы Спирали, то смерды (вожди в особенности) должны бояться не только начала Спирали (огонь, комната

), не только высшую точку — волка, но и промежуточные — воду и Прародину.

Страх ведёт к поступкам — в частности, к желанию от Лона оказаться подальше. Территориально. Проще говоря, из России эмигрировать.

Напрямую ни один трус высказаться не способен — они все будут этот свой страх скрывать. И даже прикрывать его рассуждениями, как почти все схваченные за руку воры и шлюхи, об оскорблённом человеческом достоинстве, правах человека и т. п.

С Тарковским именно это и произошло. Сам Тарковский по всем известному рецепту цивилизаторов постоянно жаловался, что он-де гоним, гонимый из гонимых. Однако, работавшие параллельно с Тарковским режиссёры рассказывают, что если кому и создавали режим наибольшего благоприятствования (в финансовом отношении), так это Тарковскому. У нас, у нас, в России, при совке. Врал страдалец. И льстецы при нём — тоже. Тарковский с его ложью об Ивана Купала — брат-близнец Высоцкого.

Тарковский, эмигрируя, говорил, что ищет бесцензурного творчества. Но в Италии его цезура просто раком поставила. Даже композитора не позволили самому выбрать. Да и дрянными получились у него оба снятых вне России фильма.

Впоследствии, когда стало ясно, что Тарковский потерпел творческий крах, он стал говорить, что сбежал из России из желания пожить достойно — материально, конечно. Но юмор заключается в том, что, во-первых, жиду всё равно всего мало, а во-вторых, материально Тарковский проиграл и в абсолютном смысле.

Вспоминал, наверное, как ему в Москве квартиры меняли, одна другой лучше. Заболел и умер, верно, от расстройства.

Бывают ли у эмигрантов (в широком смысле этого слова, не административном) настоящие друзья? Если бывают, то должны были бы Тарковскому сказать, пока не поздно, правду: собаке собачья смерть.

А если крутившиеся при Тарковском были ему не друзья, а фуфель, то, верно, пели льстивое — дескать, воплощённое благородство и бесстрашие, борец с тоталитарным режимом, правоборец.

На самом деле движущая сила поступков Тарковского та же, что и всех остальных элементов стаи. Это — страх. В разных формах. Страх Лона в том числе. Очень значимый предвестник Суда вечности.

На то, что основа жизни стаи именно страх, есть указание от Прапредка, Чура — в речи. Но это не может быть темой этой книжечки.

Так много места здесь уделено Тарковскому потому только, что в своих произведениях он великолепно прописал страх стаи к стихиям огня и воды

(несовместимость с предками и героями). А своей эмиграцией и обстоятельствами своей собачьей смерти прописал и страх земли.

Если понять скрываемый стаей мотив её поступков, то всякий сталин приобретает над ней победное преимущество. Стая сама себя загнала в ловушку. Смерд или вообще не думает, или для самого себя описывает жизнь так, что себе самому в этом фальшивом описании кажется крутым.

Этому фуфелю, чтобы придать фальшивке видимость законченности, необходимо закрыть глаза на огромный кусок пространства жизни.

В военном деле это называется «мёртвое пространство». Не простреливаемое. А главное, невидимое глазу наблюдателя.

А волк, напротив, видит всё — и по этому, невидимому для стаи пространству, всегда может зайти стае в тыл.

Со всеми вытекающими последствиями.

Сталин обходил их всех потому, что прошёл испытание Лоном.