Смотритель судьбы. Ключ к решению «неразрешимых» проблем

Я рада, что на моем жизненном пути встретилась книга Энди Эндрюса «Смотритель». Когда я дочитала ее, у меня не было слов от восторга, я могла только воскликнуть: «Ух ты! Вот это да!» Читала не отрываясь, проглотила за три часа (это несмотря на то, что у меня на руках полугодовалый малютка, требующий внимания). Оторваться было невозможно.

Книга поразительно сильная. Вы читаете ее – и у вас в душе словно лампочка загорается, как будто вы получили мощный заряд, и вам сразу хочется внимательно и зорко посмотреть вокруг и найти тех, кому нужна поддержка и добрый совет.

Когда я дочитала книгу, мне захотелось измениться самой и изменить мир. А еще мне захотелось целыми страницами выписать оттуда мудрые изречения Джонса. И еще – встретить Джонса в реальной жизни!

Обязательно купите эту книгу – не пожалеете! Надеюсь, она станет важной вехой в вашей жизни.

Дженни,автор блога «Мама по полной программе»

«Нельзя недооценивать силу маленькой книжки – она рождает великие идеи».

Стефан Свонпул

,автор книги Surviving Your Serengeti: 7 Skills to Master Business amp; Life

«Эндрюс незаметно стал одной из самых влиятельных личностей в Америке».

New York Times

Глава первая

Звали его Джонс. Во всяком случае, именно так к нему обращался я. Не «мистер Джонс»… просто по фамилии. А он именовал меня «юноша» или «сынок». Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы он называл по имени кого-то другого: ко всем всегда обращался «юноша», «барышня», «дитя», «сынок» или «дочка».

Он был в преклонных годах, но точный его возраст определению не поддавался: то ли хорошо за шестьдесят, то ли разменял восьмой десяток, то ли ему все сто лет? И каждый раз, когда наши пути пересекались, при нем всегда был все тот же неизменный чемоданчик – коричневый, потертый.

Что до меня, то в нашу первую встречу мне было двадцать три. Он протянул руку, и я почему-то пожал ее. Вспоминая это мгновение, я толкую свой поступок как маленькое, но несомненное чудо. Учитывая тогдашние мои жизненные обстоятельства, будь на месте Джонса кто угодно другой, я бы, наверно, в страхе шарахнулся прочь или же пустил в ход кулаки.

Я плакал и, должно быть, он услышал меня. То были не сдавленные всхлипы от одиночества и не приглушенное хныканье от усталости – хотя, спору нет, я страдал и от одиночества, и от усталости, – но я попросту выл в голос. Так рыдаешь только когда твердо знаешь, что тебя никто не услышит. Как выяснилось, я заблуждался – ведь я был уверен, что поблизости нет ни души, – я в очередной раз ночевал под пирсом на берегу.

Несколькими годами раньше моя мать проиграла сражение с раком, и ее смерть стала для меня трагическим ударом, а вскоре судьба нанесла и второй удар: отец последовал за матерью. Он не пристегнулся в машине и погиб в автокатастрофе, а если бы не пренебрег ремнем безопасности, то вполне мог бы уцелеть.

После этого двойного удара я ощутил себя никому не нужным и всеми покинутым, и был словно в тумане. Я оступился раз, другой, и, сам не зная как, покатился по наклонной плоскости. Через какие-нибудь два года я очутился на побережье океана, бездомный и без гроша в кармане. Подрабатывал я чем придется – главным образом, нанимался чистить рыбу или продавать туристам рыболовную наживку. Мылся я в пляжном душе или в душе при каком-нибудь отельном бассейне, когда удавалось.