Смотритель

Джейнвей никогда не встречала прежде программу скорой медицинской помощи. Она не была уверена, что встретила это теперь. Вспыхивая и перескакивая с места на место во все еще поврежденном изоляторе, это сконцентрировалось на его инопланетном пациенте с прямотой, как подозревала Джейнвей, с которой немного докторов из плоти и крови могли конкурировать. Учитывая количество горячего обсуждения, кипящего среди этих полудюжины человек, переполненных в небольшом пространстве, она завидовала компьютеру в его концентрации. Однако, было бы хорошо видеть, что это улыбается, или взаимодействует с деликатным Окампа в некоторой манере, кроме строго механической. Когда мы вернемся домой, обещала она фрагментарно занятой программе, я собираюсь говорить с кем-то о монтаже некоторого врачебного такта в Вашу следующую модернизацию. Хотя она задавалась вопросом, имела ли действительно такая вещь значение, когда программа только бродит вокруг в течение приблизительно одного часа, ожидая прибытие нового медперсонала.

Вероятно достаточно, оправдать стоимость переоборудования целой программы.

То как голограмма управляла рукой Окампы в новое положение с деловой внезапностью, было действительно слишком плохо.

Имя девочки было Кес, и что она увидела в Ниликсе, была тайна для Джейнвей. С другой стороны то, что Ниликс видел в Кес, было вообще трудно выяснить. Она была небольшой, почти крошечной, с глазами столь же синими как океан и столь же большими как полная луна. Простая ангельская красота скрывалась под ее шелковистой одеждой, и чистая невиновность в ее улыбке предоставила этому доказательство, заставив улыбнуться даже Джейнвей, это было трудно проигнорировать. Ниликс не выпускал ее руку, начиная с поверхности планеты, и Джейнвей не думала, что Пэрис не забывал подмигивать с тех пор и в то же самое время. Даже Чакотай казался смущенным каждый раз, когда смотрел на них. Очевидно это происходило чаще, чем ему хотелось, судя по текущему затемнению его щек с высокими костями. Только Тувок и медицинская голограмма казались абсолютно незатронутыми красотой Кес. И Джейнвей не пожалела бы ставок на то, какие мысли действительно зарождались ниже поверхности спокойствия Вулканца Тувока.

Пока, тем не менее, руководитель безопасности казался более заинтересованным этикетом спасения Кес, чем непосредственно самой девочкой. “Если бы Вы сказали нам, что Вы запланировали”, объяснял он возможно уже пятый раз Ниликсу, “мы возможно, исправили Ваше неразумное поведение” “Иррациональный?” фыркал Ниликс с негодованием, которое не совмещалось с его приятной внешностью. “Мы вытащили ее от туда, не так ли?”

Вулканец поднял одну бровь, как если бы пытаясь прокомментировать, но девочка Окампа, прервала его прежде, чем он смог фактически высказаться.

“Извините меня…”

Каждый мужчина в это месте, включая Тувока, зафиксировал на ней ошеломленный внезапностью взгляд. Такой удар для контроля Вулканца. Джейнвей задушила улыбку одной рукой.

“Не обвиняйте ниликса”, умолял Кес, поглаживая голову инопланетянина почти рассеянно. “Это - вся моя ошибка. Я…” “Это достаточно”. Голограмма отстранилась от нее, чтобы повернуть строгий яркий взгляд к остальной части комнаты.

“Это - изолятор, а не конференц-зал”. Голограмма смотрела особенно сердито и угрюмо на Джейнвей. “Приемные часы закончены. Все кроме моего пациента должны немедленно уйти”.

“Компьютер”. Джейнвей никогда не ломал пристальный взгляд голограммы. “Закончить медицинскую голографическую программу”.

Доктор застыл с открытым ртом, не успев выступить прежде, чем исчезнуть из существования. Джейнвей отступила дальше от стены, чтобы включить медицинский сканер, который голограмма уронила при своем уходе, и кивнула Кес, что можно продолжать, став около ее кровати.

Девочка предложила Джейнвей ту же самую прекрасную улыбку, которую она подарила мужчинам.

Вы только не знаете то, что Вы имеете по ним, не так ли?

Джейнвей не была уверена, смеяться ли ей или вздыхать.