Смута. Том 2

…Они говорили ещё очень долго. Петя пересказывал военные приключения и, уже совсем выдохшись, сообщил последние новости: что Константин Сергеевич и Ирина Ивановна теперь в возрождаемом корпусе, а Александровский полк, во главе с полковником Чернявиным, отправился на «линию боевого соприкосновения» с польскими войсками, и Фёдор Солонов с ними.

– Война будет? – тревожно спросила Юлька.

Петя вздохнул.

– Никто не знает. Должна бы быть – уж слишком много нашего и под ляхом, и под немцем, и под австрияком! – а и сил воевать нет. Потому и я здесь, а не в полку.

Петя Ниткин стал их проводником по новому Петербургу. Повидались в Гатчино с Аристовым и Ириной Ивановной, получили приглашение на свадьбу; с помощью генерал-майора обзавелись ещё какими-то документами для Юльки и Игорька.

На лекции Николая Михайловича приходило всё больше и больше студентов, потому что читал он их, по выражению Пети Ниткина, «яростно».

А кроме этого профессор с ба занимались и другими вещами. «Налаживаем производство тут кое-чего», – как сказала бабушка.

Так уж получилось, что Юлька и Игорь оказались предоставлены сами себе. И конечно, оказалось, что не всё так радужно и замечательно в 1915 году, дорогам не помешал бы асфальт вместо брусчатки (хотя брусчатка кое-где оставалась в центре Ленинграда даже в Юлькины времена), масса лошадей оставляла в воздухе весьма своеобразное и малоприятное амбре, о кинематографе и мечтать не приходилось. Да и по любимым книгам Юлька скучала – не потащишь же в иной поток целую библиотеку! Конечно, тут есть и «Три мушкетера», и весь «Шерлок Холмс», и Майн Рид, и Фенимор Купер, и есть любимая теперь Чарская, но нет «Волшебника Изумрудного Города», нет «Страны багровых туч» и «Пути на Амальтею», нет «Туманности Андромеды», нет «Военной тайны» и «Голубой чашки», нет сказок Прокофьевой, нет «Незнайки» и вообще Носова… ужас, сколько всего нет!

Они с Игорьком словно зависли меж двух миров, не в силах выбрать, не в силах оставить ни один из них. Да и нужно ли выбирать? Она до сих пор не слишком понимала, как Онуфриевы-старшие собирались поступить с ней и Игорьком. Ну хорошо, у Юльки была мама, и прошла уже почти половина её командировки. А Игорёк? Где его родители? По молчаливому уговору Юлька никогда об этом не спрашивала. «Экспедиции», как-то обмолвился Игорёк. «Ох, знаем мы эти «экспедиции», – совсем по-взрослому подумала Юлька. И ещё подумала, что за всё время её жизни у Онуфриевых никто из родителей Игорька им не позвонил, не прислал письма или телеграммы. На стенах не было никаких фотографий.

Подозрительно. Очень.

И кстати, где сейчас Илья Андреевич Положинцев?..

Тем же вечером она задала этот вопрос вслух.

– Илья Андреевич вернулся обратно, в наш поток, – с оттенком печали сказала бабушка. – Вернулся после очень тяжёлого ранения, он ведь чудом выжил…

– А как же он вернулся? Ведь машины уже не было? Или она была? Или была другая? – не отставала Юлька.

– Вернулся потому, что его вынесло обратно, как и вас, как и многих других, – пояснила Мария Владимировна. – Теперь мы понимаем – продолжительность зависит от энергии переноса. Помнишь, мы обсуждали? Чем сильнее ты подбросишь камень, тем выше он подлетит. Так и здесь. Машины ведь не только позволяли нам переноситься, они поддерживали – до определённой степени – пребывание наших посланцев там. Но надолго они задерживались не столь часто. Иногда возвращались к нам и вновь отправлялись туда. По-разному бывало.

– А вы? Как же вы? Ну да, вас провела я, но…

– В худшем случае мы вновь окажемся в 1 января 1973 года, милая. И ты поможешь нам вернуться, – улыбнулась бабушка. – Но как мне кажется, способности твои возрастают. И ты словно вшиваешь нас в ткань здешней реальности. Это очень сложно объяснить, ещё сложнее обсчитать. Николай Михайлович за такие гипотезы, не подкреплённые матаппаратом, меня на смех поднимет, это он умеет.

Однако главное – нас если и выбросит отсюда, то совсем нескоро. Часть деталей для аппарата уже тут, остальное Стас сейчас готовит. Так что мы не пропадём.

– А другие, которые в этот поток отправлялись, они тоже так, как мы, – р-раз и обратно в ту же секунду?

– Нет, – очень серьёзно сказала бабушка. – Проходило некоторое время, всякий раз разное. Иногда – сколько присутствовали там, столько же отсутствовали и здесь. Иногда выходило быстрее, но никогда – медленнее, и мы головы сломали, пытаясь объяснить этот парадокс. Так и не смогли, вот только с твоим появлением что-то начало проясняться. Время-то в том потоке шло явно быстрее, иначе мы бы и Пушкина не спасли. И вроде бы оно идёт быстрее, но никак не может обогнать наше.

– А, это как про «непреодолимую Апорийскую дорогу»? – вспомнила Юлька.

– О! – восхитилась бабушка. – Ты знакома со знаменитыми апориями Зенона?

– Не, – покраснела Юлька. – Просто вспомнила… книжка такая есть, я её люблю… «Магистр рассеянных наук». Там была такая дорога, Апорийская, которую никто не мог пройти, а героиня просто пробежала до конца, и всё…