Смута. Том 2

Вспыхнули фары стоявшей неподалёку машины. Юлька кинулась к ней, Стас поспешно распахнул дверцу.

– Что случилось?.. Мы как раз собирались, время вышло!..

– Заводи! – совсем как взрослая скомандовала Юлька, и лишь после того, как «Волга» сорвалась с места, принялась рассказывать.

Стас только вытаращил глаза, Михаил с Пашей дружно ахали, ну точно кумушки на коммунальной кухне.

– Развалила её, значит?..

– И развалила, и обломки сгинули! – не удержалась, похвасталась Юлька.

– Теперь не восстановят, – кивнул Паша.

– И что к Эн-Эм его отправила, тоже правильно, – поддержал и Михаил. – Здесь его оставлять нельзя, он бы машину точно восстановил и дальше бы вредить начал. Ну, или попала бы она в контору глубинного бурения… и добурились бы они до нас в конце концов.

– А там, глядишь, может, и поумнеет, – заключил Стас. – Сергей Никаноров – не дурак ведь, отнюдь не дурак. Понять бы ещё, что конкретно его группа в нашем новом потоке отмочила…

– Здесь же мы всё равно аппарат оставим, – закончил Стас. – Чтобы ты, Юля, могла бы ходить – пока окончательно от этого костыля не освободишься. Ну, и мы тоже. Никто ж не подумал бы тебя тут одну оставить и от нас отрезать. А уж как маму уговоришь – так и совсем с концами к нам давайте.

– Дайте нам не двадцать, дайте нам десять лет – и вы не узнаете России! – Паша потёр руки. – Эх, наконец-то, дожили всё-таки!..

– Крестился бы ты, Паш, – вдруг сказал Михаил. – Потому что это – Господень промысел, не иначе. Что вообще всё у нас получилось. И что Юля нашлась. Это вообще только по Его воле могло быть, по Его великой милости.

– Да, – после краткого колебания согласился Паша. – Очень может быть. Потому что так законы физики нарушить только Он может.

Замолчали. Стас гнал машину в сгущающихся зимних сумерках.

– Сейчас домой тебя отвезём, – деловито сказал он. – К маме твоей зайдём, успокоим, если что. И вообще, как ты тут одна будешь, без нас?

«Как ты тут одна будешь?» – ученики Николая Михайловича спрашивали постоянно. Заботились о ней, оберегали, помогали; каждый раз спрашивали, не страшно ли ей одной в пустой квартире Онуфриевых, куда Юлька иногда заходила после уроков, под предлогом, что «просили приглядывать»?..

Но Юлька как раз ничего не боялась. Одиноко порой бывало, но страшно – никогда. И кашеварить на себя научилась, и вообще – мама и раньше в командировки ездила, так что позаботиться о себе Юлька всегда могла.

Одиноко – потому что маму Юлька, конечно, любила, но и посвятить в Тайну никак не могла. Во всяком случае, пока. Тянула, откладывала разговор, а сама всё думала: как там, в 1915-м, или в 1916-м, что с кадетами (точнее, уже офицерами и студентами), что с ба и с дедом, что с Игорьком, что, в конце концов, с дядей Серёжей?..

…А полковник Петров о пропавшем товарище Никанорове не забыл. И явился в школу прямо к Юльке.

Бедная Эльвира Николаевна самолично прибежала, выдернула Юльку с урока математики; не только уступила полковнику свой кабинет, но выгнала всех и из «предбанника», плотно прикрыв двери.

– Здравствуй, Юля.

– Здравствуйте… товарищ полковник.

– Хорошо, что хоть ты меня «гражданином начальником» не величаешь, – улыбнулся Петров. – Юля, я с тобой буду говорить как со взрослой, без скидок. Ты нам можешь очень помочь; это связано с твоим родственником, Сергеем Никаноровым.

– А что ж с ним? Он тут появился, в школу приходил, – не моргнув глазом заявила Юлька. – Очень-очень сердитый, не знаю уж почему!

– А потом? – мягко поинтересовался полковник.

– А потом я ему позвонила. – Юлька вспомнила наставления Стаса: «По-крупному не ври там, где легко проверить!»

– Зачем?

– Он… злой был очень.

– И ты решила с ним поговорить?

– Решила.

– И поговорила?

– Поговорила. Он во Всеволожск ездил, а я с ним.

Петров кивнул:

– Всё так. И как же ты решилась?

– А чего мне бояться? – нахально сказала Юлька. – Он же мой родственник, хотя дядя не родной, а двоюродный.

– Гм. Ну, допустим. А потом?

– Мы поговорили… по пути. А потом ученики профессора Онуфриева меня домой отвезли.

– И Сергей Никаноров не сказал, где же он пребывал всё это время? Почему исчез с работы, почему не выходил на связь?

– Не говорил, – ответила Юлька чистой правдой. Дядя Серёжа и впрямь ведь не говорил, что был, мол, в другом временном потоке! Поджилки у неё, конечно, всё равно тряслись; и ей вдруг очень-очень захотелось оказаться там, на Каменноостровском (а не Кировском) проспекте.

– А о чём же вы разговаривали, если не секрет?

– Я спрашивала, почему он такой сердитый. На меня сердится, на маму…

– И почему же?

– Мы живём неправильно.

– А как правильно?

– Своим трудом всего добиваться. А нам вот квартира по наследству досталась.

– Да, – кивнул полковник. – Могу только поздравить. А куда уехали профессор Онуфриев с супругой, вы не обсуждали?

– Нет. И я не знаю, куда точно они уехали. Говорили, что в санаторий какой-то.

– Так надолго?

– Так они же старенькие такие!

– В общем, ничего интересного вам гражданин Никаноров не рассказал?

Юлька помотала головой. И добавила: