Смутное время. Крушение царства

Осенью 1611 года нижегородцы избрали земским старостой Кузьму Минина. Кузьма происходил из богатой посадской семьи. Его отец держал соляной промысел в Балахне и владел несколькими деревнями. Сам Кузьма жил в Нижнем Новгороде, держал мясную лавку и вел прибыльную торговлю. Свое избрание в земские старосты Минин воспринял как зов судьбы. Неудача земского движения, грозившая окончательным развалом и погибелью Московского царства, глубоко тревожила нижегородцев. Обсуждая изо дня в день положение под Москвой, они пришли к выводу, что только организация нового земского ополчения может решить исход битвы за «царствующий град».

Со времени Смуты политика была недоступной для посадских людей сферой деятельности. Сословные предрассудки имели силу железного закона. Чтобы вырваться из их плена, человеку нужно было обладать подлинным мужеством. Минин хорошо помнил, какой внутренней борьбы стоило ему решение ввязаться в большую политику. Монахи записали воспоминания Кузьмы с его собственных слов.

В конце лета, вспоминал Минин, он не раз уходил из избы в сад и проводил ночь в летней постройке — повалуше. Там его трижды посетил один и тот же сон. Виделось Кузьме, будто идет он со многими ратными людьми на очищение Московского государства. Мысль о подвиге во имя спасения отечества давно волновала Минина. Но он не решался никому открыться. Как человек трезвый, Кузьма привык сообразовывать замыслы с наличными средствами. Поэтому, пробуждаясь ото сна, он каждый раз оказывался во власти безотчетного страха. «За свое ли дело берешься?» — спрашивал себя Минин. Сомнения осаждали его со всех сторон, он отдавал себе отчет в том, что у него нет никакого воинского опыта («…не было воинское строение ему в обычай»). А кроме того, Кузьма принадлежал не к власть имущим (старейшим), а к черным тяглым людям. Минин вспоминал, что при пробуждении его било как в лихорадке. Он всем существом своим ощущал непомерную тяжесть. «Болезнуя чревом», Кузьма едва поднимался с постели.

В конце концов земский староста преодолел сомнения и обратился к горожанам с призывом пожертвовать всем ради спасения родины.

Один очевидец из дворян воспроизвел в своих записках следующее обращение старосты: «Братья, разделим на три части имения свои, две отдадим воинству, себе же едину часть на потребу оставим!» Исходя из предложенного расчета, Кузьма будто бы пожертвовал в казну ополчения две трети своего имущества. По другим сведениям, староста объявил миру, что имеет триста рублей, и тут же выложил на стол сто рублей «в сборные деньги».

Добровольные пожертвования положили начало сбору средств в фонд нового ополчения. Минин и его сподвижники умели хорошо считать и знали, что война требует больших денег. Поэтому они вскоре же провели в жизнь постановление о чрезвычайном военном налоге. Нижегородцы поистине не щадили своих «животов». (Этим словом в те времена называли и имущество.) Еще недавно они понесли большие расходы на снаряжение первого ополчения. Теперь посадский мир санкционировал сбор пятой деньги со всех доходов и имуществ «ио жалованье ратным людям». Сбор проводился как на посаде, так и по всему уезду.

Взявшись за организацию войска, посадские люди долго ломали голову над тем, кому доверить командование.

Выборные земские власти прекрасно понимали, что успех затеянного ими дела будет зависеть от выбора вождя, который пользовался бы популярностью в армии и по всей стране. Посадские люди искали «честного мужа, кому заобычно ратное дело», «кто б был в таком, деле искусен»

и, более того, «который бы во измене не являлся».

Нижегородцы решили полагаться лишь на свой опыт и искать подходящего кандидата среди окрестных служилых людей, лично им известных. Кузьма Минин первым назвал имя Дмитрия Пожарского, и мир поддержал его.