Смутное время. Крушение царства

2 февраля 1613 года романовская партия добилась первого скромного успеха. Земское правительство направило в Польшу гонца, поручив ему добиться освобождения из плена Филарета, Василия Голицына и их товарищей. Филарет Романов принадлежал к числу крупнейших деятелей Смуты. Огромное честолюбие в нем сочеталось с волей и характером. Ради заветной цели — овладения русским престолом — Филарет готов был употребить любые средства. Попытки свергнуть Годуновых привели его в монастырь. Из рук Лжедмитрия I монах поневоле получил чин митрополита, из рук Лжедмитрия II — сан тушинского патриарха. Фактически возглавляя тушинское правительство, Романов пытался руками самозванца свергнуть царя Василия. Когда это не удалось, он вступил в сговор с Сигизмундом III. Интриги Филарета ускорили падение царя Василия. Когда трон опустел, он поспешно сменил знамена и стал добиваться избрания на трон сына Михаила, из-за чего и оказался вскоре в польском плену.

Филарет Романов не был причастен к организации земского освободительного движения. Но он имел мужество выступить против решения Семибоярщины о сдаче Смоленска и тем снискал себе популярность среди патриотов. Казаки хорошо знали Филарета по тушинскому лагерю, где тот подвизался в роли патриарха. Популярность Филарета благоприятствовала успеху агитации романовской партии на соборе.

Три избирательные кампании Романовых закончились поражением. Но каждая новая неудача понемногу приближала их к заветной цели. Москва привыкла к их имени. Многолетние усилия принесли плоды с запозданием, когда многим казалось, что звезда Романовых с пленением Филарета навсегда закатилась.

Прошло несколько дней после отъезда гонца в Польшу, и партия Романовых добилась новых успехов. Памятуя об избирательной кампании Годунова, приверженцы Михаила решили повторить его опыт. Они начали с наведения порядка в собственных рядах. Трубецкой и прочие земские власти бдительно следили за всем, что творилось в Кремле. Романовская партия не желала привлекать их внимания и созвала совещание на подворье Троице-Сергиева монастыря, у Богоявления на Торгу в Китай-городе. Троицкий келарь Авраамий Палицын описал сборище как очевидец. На Троицкое подворье, отметил он, явились «многие дворяне, и дети боярские, и гости многих разных городов, и атаманы, и казаки». Имена главных инициаторов февральского совещания в точности не известны. Но их, видимо, следует искать среди тех, кто сподобился наибольших милостей сразу после воцарения Михаила. Таковыми были князь Иван Черкасский, князь Афанасий Лобанов, Константин Михалков, Владимир Вешняков.

Романовское совещание носило куда менее авторитетный характер, нежели давний годуновский сбор. В нем не участвовали ни бояре, ни видные земские воеводы, ни церковники. Высшие духовные иерархи не желали портить отношения с земским правительством, располагавшим реальной властью. Троицкий архимандрит Дионисий поддерживал тесную дружбу с Трубецким в течение всей московской осады. Но монастырь не желал рисковать своим будущим ради этой дружбы. Троицкие власти старались поддержать добрые отношения со всеми кандидатами. В итоге архимандрит Дионисий остался в стороне от щекотливого дела. Зато его помощник келарь Авраамий принял на монастырском дворе всех сторонников Михаила.

Представители дворян, казаков и городов, собравшись у Богоявления, постановили добиваться избрания Михаила и разработали наказ, обосновывавший его права на трон. В отличие от «хартии», писанной в пользу Годунова, наказ в пользу Михаила не блистал ни мыслями, ни литературными красотами. Его составителям недостало писательских навыков, фантазии и времени. Они ограничились ссылками на то, что Михаил происходил от царского благородного племени, «понеже он хвалам достойного великого государя Ивана Васильевича законный супруги царицы Анастасии Романовны родного племянника Федора Никитича — сын».

Участники совещания решили немедденноуведомитьбояр и духовенство о своем решении и наметили лиц из своей среды, которым предстояло выступить на заседании избирательного собора.