Смысл тревоги

Нормальная тревога связана со способностью организма реагировать на опасность; это врожденная способность, которой соответствует определенная нейрофизиологическая система. Фрейд говорил, что «тенденция переживать объективную тревогу» — врожденное качество ребенка; по его мнению, эта способность есть проявление инстинкта самосохранения, обладающего — с биологической точки зрения — бесспорной ценностью. Конкретное поведение данного человека в опасной ситуации зависит от природы опасности (среда) и от того, как человек научился справляться с опасностями (переживания: прошлое и настоящее).

Чтобы понять происхождение тревоги, необходимо попытаться ответить на вопрос: в какой мере способность испытывать страх и тревогу является результатом обучения? В прошлые десятилетия ученые спорили о том, какие страхи врожденные, какие нет. Как мне кажется, это были споры вокруг неверно поставленной проблемы и потому, как правило, они не были плодотворны. Работа над списком «врожденных» страхов, чем, например, занимался Стенли Холл, имела свои серьезные недостатки — как практические, так и теоретические. Практические недостатки заключались в том, что коль скоро такой-то вид страха или повод для тревоги признается врожденным, это значит, что его фактически невозможно устранить или скорректировать. Что же касается теории, то гипотезу о врожденной природе любого из так называемых «инстинктивных» страхов было несложно опровергнуть, как то произошло со списком «врожденных страхов» Джона Б. Уотсона.

У новорожденного сравнительно мало защитных реакций, но из этого никак не следует, что все реакции, появляющиеся позднее, основаны на обучении[396]

. Что касается вопроса о «врожденном» характере тревоги или страха, то я считаю, что тут достаточно принять лишь одно положение: человеческий организм обладает способностью реагировать на опасность, точно такой же способностью обладали и эволюционные предшественники человека.

Но вопрос о том, какое конкретное событие человек будет воспринимать как угрозу, зависит исключительно от обучения. Такое событие становится «условным стимулом». Это особенно четко проявляется по отношению к страхам: они являются условно-рефлекторными реакциями на конкретные события, которые человек научился воспринимать как опасность. То же самое относится к ситуациям, провоцирующим тревогу. Хобарт Маурер в личной беседе со мной так выразил свои представления об этом вопросе:

«Я бы сказал, что мы устроены таким образом, что травматические (болезненные) переживания вызывают у нас «аварийную реакцию», описанную Кэнноном. Объекты и события, ассоциирующиеся с травмой, становятся знаками опасности, то есть обретают способность вызывать эту «аварийную реакцию». Когда такие реакции возникают по типу условного рефлекса, это страх. Таким образом, способность реагировать на опасность складывается из способности научиться

такой реакции и конечного результата такого обучения»[397].

Тут можно добавить еще одно общее замечание. Оно касается современных споров по вопросу о взаимосвязи тревоги и процесса обучения. Сторонники различных подходов к проблеме по-разному отвечают на этот вопрос. Это зависит не только от разных определений проблемы — то есть от того, идет ли речь о нормальной или невротической тревоге или же о страхах, — но и от предмета исследования. Сторонники теории обучения, которые видят, что каждый конкретный вид страха или тревоги у данного человека можно связать с его переживаниями, просто констатируют, что тревога появляется в процессе обучения. С другой же стороны, нейрофизиологи, подобные Кэннону, сосредоточивающие свое внимание на отдельной конкретной способности организма, обычно предполагают, что тревога не основана на процессе обучения. Я думаю, что это просто разница в расстановке акцентов и что представителям этих двух подходов нет нужды спорить между собой.