Сначала было весело

– Эй ты, худосочная! – В проеме нарисовалась низкая, но коренастая фигура. – Ты долго возиться будешь?

– Все сделала, – отвечаю я, спеша на зов.

– Я тоже, – сообщает довольный карлик, вытирая потный лоб. И заходится раскатистым смехом.

Угомонившись, он запирает дверь и командует:

– За мной.

Толстушка с трудом делает шаг. По ногам струится кровь, на шее следы от пальцев, в глазах слезы.

Взяв ее мешок с отравой, поддерживаю под руку.

– В комнатах яд рассыпайте аккуратно. Ясно?

– Да.

Первая комната, судя по размеру одежды на вешалке, принадлежит карлику. То-то он ретиво следит за каждой крупицей отравы, которую мы отмеряем.

– Рассыпай яд, не жалей, – прикрикивает Господин Кнут, заглядывая в шкаф. – Туда. И туда!

Я рассыпаю. Жменю возле одной трещины, жменю – возле второй… В тот миг, когда надзиратель отворачивается, переключившись на толстушку, я сую кулак в карман и разжимаю пальцы. Действие было инстинктивным, как я буду использовать яд, мыслей пока нет.

Кошусь на Господина Кнута. Смотрит в другую сторону.

Поднявшись на ноги, перехожу в дальний угол.

– Достаточно, – решительно заявляет Господин Кнут, указывая на дверь.

Выходим.

У входа в комнату с противоположной стороны коридора мы сталкиваемся с Мордоворотом. С хрустом распечатав пакет с солеными орешками, он захлопывает дверь и едва не налетает на карлика.

– Ты чего здесь делаешь? – накинулся тот. – Кто за этими приглядывать будет?

– Там Бориска – присмотрит.

– Тогда ладно.

Хмыкнув, Петр Евгеньевич пошел прочь.

А Господин Кнут, проводив его взглядом, набрасывается на нас с ором:

– А вы чего встали, приглашения ждете? Курицы тупорылые!

Обстановка комнаты Мордоворота, честно говоря, удивила.

Начиная с того, что она не однокомнатная, а с дополнительной кухней, расположенной в небольшой нише. Стол, стул и газовая печка. Все чистое, без следов готовки. Не похоже, чтобы он здесь кашеварил. Разве что кофе по утрам варит.

Одна стена основной комнаты полностью заставлена книжными шкафами, противоположная – тренажерами. Телевизора нет, зато на тумбочке у кровати стоит музыкальный центр. Крышка проигрывателя поднята, игла замерла в полной готовности. Одно нажатие, и черный блин диска родит звуки. Из них сложится мелодия, которая создана Бетховеном. Если, конечно, наклейка не врет.

Кровать аккуратно застелена, покрывало без единой складочки, подушка высится равнобедренным треугольником стерильно белого цвета. У изголовья массивный сейф. Закрытый. Думается, там хранится оружие.

Шкафы с антресолями, журнальный столик, пара уютных кресел – все, что нужно для более-менее комфортного проживания холостяка.

– Ты туда, ты туда, – приказывает карлик, дополняя словесную форму вполне материальными тумаками.

Послушно следую к спортивному инвентарю. Опускаюсь на колени.

Отогнув край ковра, сыплю отраву вдоль стенки.

Господин Кнут что-то шепчет напарнице, похлопывая сложенной плетью по ягодицам.

Пройдясь вдоль стенки до угла, оказываюсь перед закрытой дверью.

Интересоваться, что за ней, я не стала. Знаем мы о судьбе излишне любопытных. И не только из поговорки о длинноносой Варваре, но и из поучительной сказки о Синей Бороде. Хотя любопытно. А не может ли она вести наружу? Навряд ли. У Вольдемара за такой же находится кладовка. Пройдусь у другой стенки. А это что?

Пораженная, я едва не сбиваю с ног карлика.

Взревев, словно мелкий, но на диво агрессивный буйвол, Господин Кнут хлестнул плетью по спине, по ногам. Еще и еще…

Не успевшие затянуться после истязания на оргии раны отозвались острой болью. Не удержав крик, я взвизгиваю, падаю на колени, изгибаясь немыслимым образом.

– Думала, Вольдемар защитит?

Довольно ухмыляясь, карлик протягивает меня плетью вдоль позвоночника и направляется к толстушке.

Вытерев рукавом слезы, с трудом поднимаюсь на ноги.

Больно-то как!

Воспользовавшись тем, что надсмотрщик переключился на напарницу, плетью указывая место, куда нужно насыпать яду, я скашиваю глаза на заинтересовавший меня предмет.

Прямоугольный жестяной короб, забранный мелкоячеечной сеткой, выступает прямо из стены. Вентиляционная шахта. По высоте не меньше полуметра. А по ширине и того больше. Если открутить прижимную рамку, удастся снять сетку и… путь вперед открыт. Пролезть смогу очень легко.

И куда вентиляционная шахта ведет? За пределы подземелья. На свободу.

От неожиданного открытия кровь забурлила в венах. Стараясь скрыть нервную дрожь, особо тщательно рассыпаю яд у задних ножек обеденного стола. Столешница столь безжалостно изрублена и изрезана, что невольно вспоминается колода для рубки дров.

Несмотря на боль в иссеченной спине, возбуждение, охватившее меня, заставляет сердце биться часто-часто.

Закончив рассыпать отраву в комнате Мордоворота, переходим к банно-прачечному комплексу. Приходится поползать на коленях, засовывая руку в темные узкие зазоры под стиральными машинками и сушильной камерой, под нагревательным котлом сауны и бельевым комодом, древним, как сами скалы, в которых вырублено подземелье.

– На сегодня достаточно, – командует Господин Кнут. – Устал я что-то… от трудов праведных.