Снафф

Я залез в шкаф моей приемной мамы, в ящик для нижнего белья, в самый низ, и взял кружевную ночную рубашку, которую приемная мама носила в медовый месяц и которая так и лежала с тех пор в шкафу, навсегда погребенная под слоями шуршащей папиросной бумаги. Я взял жемчужное ожерелье, которое моя приемная мама надевала всего раз в году – в церковь на Рождество. Наряжая свою суррогатную женщину, я повторял первые реплики из всех фильмов с участием Касси Райт, которые видел. Расчесывая светлый парик, я сказал: «Здравствуйте, барышня. Пиццу заказывали?»

Крася ей губы помадой приемной мамы, я сказал: «Леди, может быть, потереть вам спинку?»

Брызгая ее духами, я сказал: «Расслабьтесь, дамочка. Я пришел просто проверить трубы…»

Я включил на компьютере пиратскую копию «Шлюха идет на войну: Первая мировая», и все, что делал Ллойд Джордж на экране – я за ним повторял. Стянул розовые трусики «танга». Расстегнул бюстгальтер. Мы с Ллойдом как раз принялись за укладку труб, когда размер груди Касси как-то резко уменьшился с «D» на «C». Теперь мой член долбился в матрас. Она сдувалась, теряла воздух. И чем быстрее я долбился, тем более плоской она становилась. С размера «C» – сразу на «A». Сморщиваясь и распластываясь подо мной, истощаясь и угасая. Чем активнее я долбился, тем больше сжималось ее лицо, как бы проваливаясь внутрь себя. Ее кожа сделалась дряблой, провисшей. С каждым моим толчком она старилась на добрый десяток лет, умирала подо мной, а потом умерла и начала разлагаться. А я торопился – быстрее, быстрее, – долбился в матрас, стирал кожу почти до мяса, в своем нетерпении скорее кончить. В это розовое привидение. В этот плоский убитый силуэт, разложенный у меня на кровати.

Все эти женщины, которые умирают…

Смерть наступает за считанные секунды.

Я не слышал, как у меня за спиною открылась дверь. Не почувствовал сквозняка – голой вспотевшей задницей. Не повернул головы, пока не услышал голос приемной мамы. Ее ночная рубашка с медового месяца. Ее рождественский жемчуг. У меня на компьютере Ллойд Джордж выпускает струю спермача на прекрасное лицо Касси Райт.

Моя приемная мама, она орет у меня за спиной:

– Ты знаешь, кто это?!

Я оборачиваюсь и смотрю на нее. Мой член торчит колом, завернутым в розовый латекс, и я как будто размахиваю большим флагом в форме Касси Райт.

Моя приемная мама кричит:

– Это твоя настоящая мать!

Это был мой последний стояк.

С тех пор у меня даже не шевелилось.

Но мистеру Бакарди я этого не рассказал.

15. Мистер 137

При первой возможности я потихонечку подхожу к девочке-ассистентке и интересуюсь, откуда она знает столько всего о вагинальной эмболии. Каждый год от этого умирает почти тысяча женщин? Их убивают морковки и электрические фонарики, из-за которых им в кровь попадает воздух? Это не самые общеизвестные факты. Не каждый способен вот так вот с ходу говорить на такие темы. Для того чтобы все это знать, надо специально изучить вопрос.

– Прошу прощения, – говорю, – я случайно подслушал ваш разговор.

Девочка-ассистентка размахивает шариковой ручкой, как дирижерской палочкой. Указывает на парней, которые пока еще здесь. На каждого поочередно. Ее губы беззвучно считают, вылепливают номера – 27… 28… 29… – она что-то пишет на листе у себя на планшете и говорит, не отрываясь от записей:

– За это мисс Райт мне и платит такие деньги.

Эта девочка, она не обычная ассистентка на съемках. Она личный секретарь Касси Райт, менеджер по информации, автор проекта и по совместительству девочка на побегушках – по ее собственным словам. Глядя на часы у себя на руке, она пишет какие-то цифры на верхнем листе, что-то похожее на уравнение. Пишет и говорит:

– Она попросила меня оценить риск.

Я спрашиваю:

– Это правда? Правда, что у мисс Райт есть взрослый ребенок?

– Да, – говорит девочка-ассистентка, поднимает глаза и смотрит на меня. Плечи ее черной водолазки облеплены белыми хлопьями. Перхоть. Ее прямые черные волосы собраны в хвост. Аккуратно зачесаны назад, волосок к волоску. Посеченные кончики топорщатся и завиваются.

Я легонько киваю в сторону номера 72, спрашиваю:

– Это он?

Девочка смотрит. Моргает. Смотрит. Потом пожимает плечами и говорит:

– Ну, да. Внешне они похожи. Так что не исключено…

Еженедельно Касси Райт приходит чуть ли не по тысяче писем от разных молодых людей, и каждый уверен, что он и есть тот ребенок, которого она отдала на усыновление. Помимо прочего, в обязанности ассистентки – личного секретаря – входит просмотр почты. Она читает все письма, иногда – отвечает. И почти девяносто процентов всей корреспонденции – письма от этих предполагаемых самозваных сыновей. Все они умоляют о встрече. О личной встрече буквально на час, чтобы каждый из этих парней смог рассказать ей, как сильно он ее любит. Как она всегда оставалась его настоящей мамой. Любовью, которую ничто не могло заменить.

– Но мисс Райт не дура, – говорит ассистентка.