Снайпер. Дара

— Что значит «езжайте»? — округлила глаза девушка, переводя взгляд со спокойного и решительного Бероева на мрачного капитана. Они теперь словно ролями поменялись — пришло вдруг в голову.

— Я остаюсь, — произнес друг детства просто как констатацию факта, даже немного грустно, и Ленка негромко охнула, понимая, что ничего с этим поделать не сможет.

— Ты чего, парень, двинулся мозгами? — все же попытался возразить Кирилл, морщась от боли, — не боишься этой зверюги? На что ты вообще рассчитываешь, один-то?

— Возьми все необходимое! — посоветовала девушка.

Вадим улыбнулся ей и скрылся в каюте, чтобы спустя пару минут появиться с рюкзаком.

Ленка вскочила, обняла напоследок, с силой прижав к себе. Так и казалось, что на этот раз они расстаются надолго. Но слезы сдержала.

— Береги там себя, ладно?

— Не пропаду я, Леденец, не маленький.

— Счастливого пути!

— Удачи, Меф, — видимо Кирилл все же смирился с его решением, — она тебе понадобиться.

— Сообщай нам, как дела, Вадь. Пожалуйста!

— Конечно. Пока, ребята.

И вот сообщил — один раз, но и то хлеб. Матвеев говорит, если уж на второй день еще жив, значит, может и получится у него.

Впрочем, управление яхтой, перевязки капитана, выслушивание его нытья по поводу и без, да готовка еды — уже порядком измотали и без того издёрганные нервы Лены, а ведь еще приходилось таскать на себе пациента. На ногу опираться не может — а туда же, то в каюту ему надо, то на нос, чтобы помогать с управлением, то, извините, на горшок приспичит. Так что океана она ждала, как избавления от всего этого напряжения и какой-то панацеи. О Бероеве просто старалась думать поменьше.

— Лен, сваргань что-нибудь, а?

— Тогда придется остановиться, а ты сам говорил, что океан совсем близко.

— А после завтрака разве ничего не осталось? И пить хочется.

— Терпи!

— Лен, мне жарко, хоть попить дай!

Глухое раздражение уже достигло апогея, но Ленка одарила парня улыбкой.

— Кир, или ты заткнешься, или я вызову коптер, и бросим твою яхту прямо здесь. Усек?

Матвеев заткнулся, но ненадолго. Пришлось все же делать остановку и готовить еду в сгущавшихся сумерках. А ночью плыть дальше он запретил, так что оставалось помочь ему доковылять до каюты и уложить спать на кровать, да еще спеть колыбельную, чтобы уснул.

Вот только не подумала, что сама от нее уснет. Да и не мудрено, попробуй, потаскай на себе весь день тушу под сто килограмм. Пусть и не каждый раз, да и не так сильно опирался он на ее плечо, но ноги у нее подкашивались. А еще близость капитана в эти мгновения, несмотря ни на что, будоражила, и это тоже изматывало, потому что беспокоило не меньше, чем физическая усталость. Вроде только что по Бероеву страдала, а тут… И ведь Кир ей даже не нравится!

Проснулась от того, что ей хорошо, тело, болевшее вечером каждой своей мышцей, казалось, расслабилось полностью. И совсем рядом находился источник чудного и уютного тепла.

И только когда ощутила, как чья-то рука осторожно легла ей на попу, живенько распахнула глаза и встретилась с невинным взглядом капитана.

— Ах ты, гад! — Ленка с трудом выдралась из его объятий, спешно приводя в порядок одежду — ни одна пуговица на ней не была застегнута, даже на брюках. — Больной, называется! И не стыдно?

— Ни капли, — нежно улыбнулся ей Кирилл, — слушай, чего вскочила в такую рань? Ну никто нас не хватится, если поспим еще часок. Иди ко мне.

— Что?

— Эй, да ладно, неужто жалко одного поцелуя для раненого?

— Чтоб через пять минут притащил свою задницу на палубу, — отрезала Ленка, взглядом выразив все, что думает о его предложении, — не придешь, останешься без завтрака!

* * *

Нарезав остатки ветчины, и сделав не меньше десятка бутербродов, Лена быстро взбила пять оставшихся яиц и пожарила омлет.

Накрыв сковороду крышкой, проверила, заряжено ли оружие. В другую руку взяла топорик и скоро уже шла по берегу, разглядывая среди зарослей что-нибудь подходящее. Наконец обнаружила то, что нужно, и приступила к делу. Срубить дерево оказалось не так-то легко, однако, спустя десяток минут, справилась. Оставалось обрубить мелкие ветки, да идти обратно на борт. Как бы ни храбрилась, а по возвращении ее потряхивало. Все же она сильно трусила от сознания, что повсюду здесь притаились хищники. И только на палубе катера ощущала себя более-менее в безопасности.

Обнаружив, что Кирилл все еще валяется в каюте, а иного она и не ожидала, девушка преспокойно занялась задуманным. Ободрала с получившейся рогатины кору, ножиком обработала срезы, замотала место развилки полотенцем, надежно прикрутив его веревкой, и пошла к больному.

Настороженный взгляд, которым ее встретил Матвеев, принес странное удовлетворение. Пряча палку за спиной, поинтересовалась:

— И чего лежим?

— Так я же… Наступать больно. Честно! Тебя жду. А ты куда ходила?

— Да так, по берегу прогулялась. Вот, держи! Не знаю, подойдет ли, но как хочешь, а передвигаться теперь будешь сам.