Снайпер должен стрелять

— Господа, — гремел Доулинг, — могу сообщить вам главное: преступник найден, улики изобличают его в полной мере!

— Каковы мотивы убийства? — звонко выкрикнул парень из «Санди-телеграф», которого Хьюз оттеснил плечом, предприняв отчаянную попытку подняться как можно выше.

— О мотивах сегодня говорить не будем, — ответил Доулинг, — следствие продолжается… Тем не менее, господа, — он поднял вверх палец, и вспышки фотоаппаратов мгновенно слились в один световой поток, — поверьте моему опыту и постарайтесь на этот раз больше внимания уделить тем, кто провел операцию.

— Не хотите ли вы этим сказать, что преступник мертв? — громко крикнул кто-то из репортеров, тыча микрофоном комиссару чуть ли не в подбородок.

— Я хочу этим сказать, что преступник найден!

— Вы уходите от ответов, Доулинг! Где гарантия, что с экранов телевизоров нам не продемонстрируют на днях маньяка?

— Не возьму на себя смелость утверждать, что этого не случится…

— А не слишком ли много маньяков, шеф? — крикнули ему.

— Не более, господа, чем в тех фильмах ужасов, которые демонстрирует ТВ нашим детям и нашим внукам!

— Имя, имя убийцы! — потребовали сразу несколько голосов.

— Его имя — Жан Бертье! — четко бросил в толпу комиссар полиции, очень резко повернулся ко всем спиной и пошел к дверям.

В общей сутолоке на входе Арри Хьюзу каким-то чудом тоже удалось протиснуться в вестибюль. Доулинг сразу исчез в распахнутой пасти лифта, хлобыстнув дверью так, что центральная старинная люстра вздрогнула.

Больше часа Хьюз болтался по управлению, собирая любые слухи, домыслы и догадки. В баре познакомился с замечательным парнем по имени Вацлав Крыл. (В этом месте рассказа Хьюза Мари с Андреем переглянулись.) Доулинг, кстати, вскоре принял в своем кабинете Крыла, одним из первых. Вацлав честно выполнил просьбу журналиста — замолвить словечко и за него. Через несколько мгновений очень милая секретарша жестом пригласила Хьюза войти. «У вас ровно три минуты», — сказала она при этом, с той известной мерой любезности, с какой всякого случайного человека вынужденно приглашают на чашку кофе.

Здесь, в просторном кабинете, лицом к лицу, Доулинг почему-то не показался Хьюзу таким спокойным, каким он был всего час назад, на ступеньках лестницы. Жилы на лбу набухли, взгляд прищуренных глаз был темен.

— Сядьте, Хьюз, — сказал он сразу и в общем довольно жестко, — и поясните, почему вы торчите у меня под дверью, вместо того чтобы со всей этой швалью орать у центрального входа, превращая каждое неосторожное слов в документ, в котором затем нельзя исправить ни закорючки?

— Извините, мистер Доулинг, я был там, но почему-то понял, что вы не намерены говорить открыто сразу со всей оравой.

— Да, представьте себе, друг мой, я сегодня весь вечер только о том и думал, как бы это мне поскорее встретиться с Арри Хьюзом, чтобы поболтать с ним вдоволь наедине. Говорю вам еще раз: сядьте!

Журналист опустился в кресло напротив Доулинга.

— Раз уж вы меня все равно достали, — продолжил Доулинг, — я намерен дать вам эксклюзивную информацию, которая завтра утром должна быть в прессе. Можете записывать.

Хьюз поставил диктофон на стол и включил его.

— Как вы уже слышали, убийцу зовут Бертье, — сказал Доулинг. — Месяцев шесть назад он снял коттедж на Рейн-стрит, 16, где проживал безвылазно. Совершив преступление, он разобрал винтовку и вернулся в коттедж, даже не подумав замести следы на чердаке заброшенной конюшни, откуда велась стрельба. Дома убийца покончил с собой, намешав какую-то дрянь в бутылку из-под бордо. Этим же ядом случайно отравилась женщина, которая приходила к Бертье готовить, некая миссис Силена Стилл. Повторяю — случайно!

Оба закурили. Мысленно Хьюз прикидывал, как ему отсюда быстрее проехать в офис.

— О мотивах убийства, — продолжил Доулинг. — При обыске, в бумагах Бертье, мы нашли письмо. Его текст таков: «Господин Бертье! Пока вы безуспешно поправляете тут здоровье, ваша очаровательная супруга, миссис Э. Хартли, развлекается с графом Р. Бэдфулом. Можете убедиться в этом в ближайшую среду в девять утра у калитки в юго-западной части парка»… Ну как?

— Впечатляет, — несколько ошеломленный, промолвил Хьюз. — Если это убийство в самом деле из-за ревности, то…

— Из-за ревности, друг мой, именно из-за этой треклятой ревности! — патетически перебил журналиста Доулинг. — Господи, что они с нами делают!..

— В чем же дело, — воскликнул Хьюз, приходя в себя. — Почему же вы ничего не сказали об этом еще там, у входа?

— Милый мой, — вздохнул Доулинг. — Если бы я сказал… Я прошу вас, кстати, выключить на минутку эту вашу чертову мыльницу…

Хьюз выключил диктофон и сунул его в карман.