Снайперы

Потом мы прибыли на Орловско-Курскую дугу. Там уже шел завершающий этап боев. Мы там во второй линии обороны находились. А потом у нас начались снова бои. Ужасные, должен тебе сказать, это были бои. Особенно мне запомнился бой городке Фридриховка, который находился в 60 километрах от города Львова, в Хмельницкой области. Утром мы взяли этот маленький городок: он раза в три или четыре меньше, чем, скажем, наша Нарва. Но хотя городок был взят, вокзал оставался в руках у немцев. И вот тогда нам был отдан такой приказ: «Во что бы то ни стало взять вокзал!» И вот наша бригада, которая пришла сюда, как говорят, полноценная-полнокровная, численность которой составляло что-то около 3200 человек, была брошена на этот вокзал. Справа к нам еще какой-то полк подошел и был тоже, как и мы, все своей массой брошен туда. А между тем позиции у немцев были очень сильно укрепленными. В частности, с одной стороны вокзала стояли три танка «Тигр» и с другой стороны два таких же танка, а весь вокзал, подвал и окна были в амбразурах. И вот это море огня нас, как говорится, и встретило. И так «хорошо» встретило, что когда мне оставалось добежать до вокзала метров, наверное, тридцать, я почему-то оглянулся и увидел такую картину: почти никого не осталось в живых и лишь какие-то единицы бегут назад. Тогда и я развернулся и ползком по грязи попятился назад. Шлепнулся, помню, в колею, где недавно, видимо, танк проходил. И стал по-настоящему драпать. Отчета в своих действиях себе не отдавал уже никакого! Мы, чудом выжившие бойцы бригады, сумели добежать до здания какой-то школы. Со всей нашей бригады там собралось, наверное, не более, чем человек 800. Это были те, кто остался в живых, остальные все погибли. Но мы не знали, что нужно делать, так как не оставалось в живых ни одного офицера, а значит, некому было и приказа нам отдать. Короче говоря, весь день мы собирались и физически восстанавливались, а на следующий день вдруг поступил снова приказ: «Взять вокзал!» Нас спасло то, что когда мы прибыли на место, немцы ушли и вокзал освободили. Если бы они не ушли, неизвестно, чем бы все окончилось. А впрочем, этого ухода и следовало было ожидать, так как по существу эта группа немцев находилась у нас в тылу.

Интересно, что 30 лет спустя, когда я ездил с женой на своей машине на юг (а я все время любил ездить отдыхать на юг), то решился проехаться по отдельным местам, где когда-то участвовал в боях. И больше всего хотелось попасть во Фридриховку. Когда же я туда приехал и посетил вокзал, то увидел там большую мемориальную стену с именами погибших. Я там насчитал 2860 фамилий. Это были погибшие за вокзал, который тогда так и не смогли захватить. Людей, можно сказать, там зря положили.

После этого вокзала во Фридриховке мы еще где-то четыре месяца активно воевали. Со своей бригадой мы прошли через такие города, как Тернополь, Каменец-Подольск, Станислав. А потом в апреле 1944 года меня ранило, я попал в госпиталь и был демобилизован по инвалидности. С тех пор я и не знаю, каков был дальнейший боевой путь нашей бригады. И однажды случайно встретил на Киевском вокзале в Москве своего бывшего однополчанина, от которого все узнал. Мне тогда нужно было по каким-то делам ехать в Киев. Слышу, как кто-то меня окликает: «Толя, здравствуй» – Оборачиваюсь и вижу: стоит старшина в военной форме с орденами на груди. Лицо показалось мне очень знакомым, но я так и не смог что-то конкретное в нем припомнить. Оказывается, мы вместе с ним учились в одной снайперской школе, но только он был в первом взводе, а я – в третьем. Получалось, что он меня хорошо знал, а я его – почти что нет. Почему меня многие знали по снайперской школе? Когда к нам в школу прямо с заводов стали поступать снайперские винтовки и мы начали ходить на пристрелки на стрельбища, которые находились от нашего основного места дислокации в 8 километрах, получалось так, что я стрелял лучше всех. Я, кстати, и попал в снайперскую школу только из-за того, что хорошо стрелял: меня призвали в армию, привели на стрельбище и я сразу пустил все пять патронов в очко. Нас, кстати, в школе готовили для заброски в Финляндию. В то время там гибло очень много наших снайперов. Их катастрофически не хватало, вот нас всех со всей России и собрали, кто мог более-менее хорошо стрелять, и стали там обучать снайперскому делу.

Потом мы вместе с ним в бригаде воевали. Так вот, пока мы с этим старшиной ехали до Киева, переговорили обо всем. Он мне тогда и сказал: «Так вот, после того боя под Фридриховкой и вообще после всего этого с нашей бригады осталось шесть человек, в том числе среди них и я. И я вижу седьмого тебя». За время войны в нашу бригаду давалось разное пополнение: по 200, по 500, по 1000 человек. И все эти люди перемалывались в боях.

Получается, что в вашей бригаде раскидывались личным составом, как спичками?