Снег

— Все так сложно, Сашка, — с какой-то скрытой болью пробормотал он. — Я не расскажу тебе ничего, потому что это… пусть будет плохо мне одному. Буду тащить это в одиночку, никуда не денешься.

— Скажи! Это касается меня?

— Даже не пытайся. — Он лег на диван и поставил себе стакан на грудь. Закурил.

— Как бы я себя ни сдерживал, я рад, что ты пришла. — Сказал он. — Я знал, что ты за дверью, не хотел открывать. Но мне трудно без тебя. Видишь, я слабый. Я подумал — увижу еще раз ее. Еще один раз. Боже мой, неужели это так много?!

— Я не понимаю тебя. Почему ты так говоришь?

Он посмотрел на меня тяжелым болезненным взглядом. И мне вдруг захотелось закричать, как тогда в клубе, я кричала его сестре — "ЗАМОЛЧИ!"

— Что-то очень плохое, Саша. Я не знаю, что со всем этим делать. Я просто НЕ ПОНИМАЮ, что ТЕПЕРЬ я могу сделать. Тогда, в первый раз, тоже не было никакого смысла том кошмаре. Я ничего не мог сделать, МЫ ничего не могли сделать — ситуация от нас не зависела вообще! Но ЭТО происходило. Все это безумные страшные вещи. И нам нужно было зачем-то находиться внутри ЭТОГО. Мучиться. Зачем?.. Я не понимаю. И зачем это снова повторяется… какой еще кошмар будет?! Что-то страшное будет снова, я уверен. И снова от нас ничего не будет зависеть. Но тогда почему ЭТО происходит?! — Его глаза стали бешеными. Я по-настоящему испугалась. Он швырнул стакан в стену и тот разлетелся на мелкие стекляшки. Какой-то порыв заставил меня кинуться к Максиму. Я зажала ему рот руками и прошептала: "Молчи!" Он тут же расслабился и обмяк. Глаза потухли. Он осторожно убрал мои руки от своего рта.

— Все, я не буду. Я просто так устал тебя мучить… я этого не хочу. Саш, понимаешь, мне казалось, что если мы с тобой не увидимся, все может само собой рассосется. Мне кажется, все плохое исходит от меня. Но ты вот сама пришла…

Почему-то я не хотела знать, о чем он говорит. Какой-то предохранитель срабатывал во мне. И в то же время узнать было нужно. Нет, пока я не готова. Пусть не сейчас.

Я обняла его, крепко прижалась к его груди.

— Я люблю тебя. Не помню тебя, но заново люблю.

— Черт, не говори так! — С надрывом произнес он. — Ты же не знаешь даже… Саш, ты меня просто убиваешь этими словами. Не говори…

— Почему не говорить? — Я зарылась ладонью в его волосы и поцеловала в висок. — Я хочу это говорить. Я люблю тебя. Мне нравится все в тебе, каждый твой жест, каждая твоя черточка. Мне нравится, что ты не зовешь меня Лекси. Мне нравится твой голос. Я вижу тебя впервые, будто бы впервые, но я готова это говорить. Это переполняет меня… какая-то нежность. Мое сердце помнит тебя из каких-то давних времен, намного раньше, чем апрель, намного раньше, чем я родилась.

— Раньше ты была более сдержанной, — прошептал он, стараясь отстраниться от меня. — Я не могу тебя слушать, уходи.

— Хорошо.

— Я этого не хочу, но просто… надо, понимаешь? Я боюсь, когда мы вместе. Боюсь, что снова начнется какой-нибудь бред, и я не смогу тебе помочь.

— Еще немного, ладно? Еще час хотя бы… и я уйду.

— Час… да, хорошо.

Я легла рядом с ним на диван, он обнял меня, и некоторое время мы лежали, просто наслаждаясь близостью друг друга. Как же он мне нравился! Я готова была стать его собакой, чтобы иметь право всегда находиться возле его ног! Наверное, в древности, в другой жизни, он был охотником, а я его собакой. Вот черт, что я несу, бывает же такое…

Максим хлопнул в ладоши у меня за спиной и свет в комнате погас. Легонько поцеловал меня в уголки губ и снова прижал к себе.

— Расскажи, как мы познакомились, — попросила я. Мне нравился его голос. Хотелось слышать его голос, пусть говорит что угодно.

— Познакомились? — Расслабленно спросил он, — ну… это было весной.

— Я догадалась.

— Мы ездили на озеро. С Пашкой Силаевым, ты его помнишь?